«Только меня здесь не хватает, чтобы еще поддать огня». Наверняка часть сил можно было бы использовать по другой цели, но не я решаю этот вопрос. Солнце уже ушло за горизонт.
От леса тянутся длинные тени, в которых плохо просматриваются объекты: замаскированные машины, подводы. Можно было бы отработать по ним, но жаль тратить бомбы на мелкие отдельные объекты. Тут я вышел на длинную поляну, по которой проходила грунтовая дорога. Во всю ее длину тянулся поток машин и повозок, двигавшихся в сторону Брянска. Ко мне тут же потянулись разноцветные трассы «эрликонов». Вот и цель! Ввожу самолет в пике, серийно сбрасываю бомбы, выпускаю РСы. После сбрасывания бомб чувствую, что машина стала намного легче. Выполняю горку и снова ввожу машину в пологое пикирование. Открываю огонь из пушек и пулеметов по всему, что попадается на дороге. В основном это были автомашины, подводы, группы солдат.
Ведя огонь, замечаю перед самолетом густые и плотные трассы. Отпускаю гашетки и вижу – строго в лоб по мне бьет счетверенная «эрликоновская» установка. Она стоит на платформе, замаскированной кустами на опушке леса. Ну, думаю, раз у вас хватает смелости вести огонь в лоб, посмотрим, кто больше испугается. Доворачиваю на установку и открываю огонь из пушек и пулеметов. Она тут же прекращает стрельбу. Вижу бегущих от нее солдат и как их накрывают мои разноцветные трассы. Снова возвращаюсь на дорогу. Спасаясь от смерти, солдаты панически бегут в сторону леса.
Один из них, споткнувшись, упал и, не успев подняться, на четвереньках стремится как можно быстрее добраться до леса. Второй прячется за елочку высотой не более метра. Пулеметные очереди накрывают обоих. Лечу уже над самой землей. Делаю небольшие горки и снова открываю огонь. Перед машиной поднимается на дыбы лошадь и тут же как подкошенная валится на землю. Слышу, как бьет из своего пулемета Ипанов. Молодец, так и надо работать. Хотелось похвалить его, но на разговоры по СПУ нет времени. Бью из пушек и пулеметов по разным целям, но вскоре они замолкли. Перезаряжаю – тишина. Видимо, кончились снаряды и патроны. Но мне не хочется уходить, не поразив все цели.
Стремясь еще больше досадить фашистам и нагнать на них страха, перевожу винт на малый шаг. При больших оборотах он издает неприятный визжащий звук, действуювующий на нервы и раздражающий животных, в частности лошадей. Прижимаю машину к земле: хоть винтом, но буду рубить гадов. Большая скорость над самой землей вызывает прилив эмоций. Она как бы пьянит, подталкивает к действию, заставляет лететь все ниже и ниже, быстрее и бытрее. Эх! Жаль, что оружие молчит и нечем бить сволочей.
Припоминаются слова из стихотворения К. Симонова: «…бей гранатой, бей штыком, бей, чем хочешь, но убей…» Перед глазами мелькают обезумевшие от страха мечущиеся фашисты, переворачиваются повозки. Слышу голос стрелка: «Командир, ниже не надо – в кабину летит пыль». Слова Ипанова не останавливают меня. «Не мешай, – говорю ему, – буду так идти, пока не кончится дорога». Кончается
