в Америку, она покинула бойфренда без сожалений.
Теперь же она благодарила всех известных ей богов за то, что провела с Русланом ту ночь. Она уже видела, что не сможет уберечь свое тело от этой рыхлой свиньи. Но она отняла у него лишний повод для гордости!
– Очередная шлюха, – презрительно бросил Сарагоса. – Сколько тебе лет? Восемнадцать, девятнадцать? И сколько мужиков ты уже обслужила, по одному на каждый год жизни?
– Они хотя бы были людьми, в отличие от тебя, урод! Она ожидала, что он ударит ее, но он лишь рассмеялся.
– Люблю с характером! То, что ты уже не целка, и плохо, и хорошо. Жаль, что я не смог продать тебя как нетронутую – под это дело можно было и аукцион устроить. Но хорошо, что ты уже открыта кем-то. Теперь я лично смогу тебя попробовать первым, нет смысла тебя приберегать.
Он снял рубашку, обнажив круглый живот и поросшую волосами грудь. Александра почувствовала волну удушающе сладковатого запаха – парфюм, показавшийся ей больше женским, чем мужским. Сарагоса стянул брюки, демонстрируя, что белья он не носил – и определенно считал это достоинством. Главный предмет гордости ее насильника терялся под навесом живота.
Александра почувствовала волну тошноты, и слезы все же сорвались с глаз. Она не хотела этого, она просто не могла остановиться. Одно дело – готовиться к тому, что случится, другое – принять свою участь. Она дернулась всем телом, но это было скорее попыткой хоть как-то выразить протест. Она знала, что никуда уже не денется.
В кино главную героиню всегда спасают в последнюю минуту, и ей не приходится переживать жгучий, болезненный стыд. Но это было не кино, она стала не главной героиней, а лишь одной из многих девушек, которым отныне предстояло жить под чужим именем.
Кровать прогнулась под весом Сарагосы, неуклюже подползающего к ней. Он говорил что-то, но Александра не слушала, она попыталась отключиться, не чувствовать свое тело, забыть о том, где она и с кем. Что еще ей оставалось?
Но у нее не получилось даже это. Одно резкое движение его бедер – и ее пронзает острая боль, совсем не похожая на то, что было у нее с Русланом. Сарагоса использовал какой-то омерзительно воняющий гель. Это упростило задачу ему, но ничего не изменило для Александры. Ей казалось, что он достает глубоко, что разрывает ей живот, хотя Сарагоса вряд ли был на такое способен, даже если бы постарался. Александра едва знала собственное тело – как женщина, и даже ночь, проведенная с Русланом, дала ей лишь незначительную поблажку. То, через что она проходила сейчас, было пыткой.
– Смотри-ка, а может, я ошибся и ты все-таки хорошая девочка! – задыхаясь от быстрых движений, крикнул Сарагоса. – У тебя идет кровь!
«Анатомию выучи, кретин бездарный!» – зло подумала Александра. Но сказать это она не смогла. Голос просто не подчинялся ей, она была способна лишь на рыдания. Она чувствовала себя не просто растерзанной – оскверненной. Ее убивала мысль о том, что какая-то тварь имеет полную власть над ней, а
