завернутый в газету.
– Посиди здесь и попей воды, – обратился к Вере Айзек. – Только не пролей на меня. Микросхемы – довольно непростая вещь, даже в будущем восстановить сложно.
Вера покорно кивнула и открыла бутылку, которую ей протянул робот.
– Мы будем ждать вас наверху?
– Прости, но ты не можешь войти в пещеру, – сказал Давид, увлекая Илая за собой в проход. – Но ты нужна ему. Когда мы вернемся, ты все поймешь.
Вера посмотрела на Илая, когда старик вел его вниз по лестнице, и он попытался запомнить этот образ. Девушка, окруженная книгами, с бутылкой воды в руке и маленьким роботом, застывшим рядом. Этот портрет Илай обещал себе сохранить навсегда.
Скоро проход скрылся из виду, и Давид остановился у двери, венчающей подножие лестницы. На ней распростер крылья мраморный орел, в его глазницах сверкали маленькие черные точки.
– Последний неоскверненный алтарь нашего Ордена, – с почтением произнес Давид, касаясь рукой двери.
– Но зачем кому-то осквернять алтари? Это те люди, которые охотятся за мной? И за моим дедом?
– Твоего деда больше нет. Сейчас ты узнаешь почему.
Эти слова выбили воздух из Илая, и он тяжело задышал. Дверь распахнулась перед ними, открыв небольшую купель с водой, позади который высилась древняя колонна, покрытая странными символами.
– Положи револьвер на алтарь. Времени больше не осталось, – положил ему руку на плечо Давид.
Илай достал револьвер и положил его поверх купели, так, чтобы вода не коснулась оружия. Давид запел молитву на неизвестном языке, и символы на колонне загорелись огненным светом. Они отражались в глазах Илая. Алтарь стал единым целым с Илаем, и он окунулся в воду, опускаясь все глубже и глубже.
Глава 9. Время Сновидений
Павел шагал по Невскому проспекту с тяжелым сердцем. Смерть императора изменила всю его жизнь. Когда тебе исполняется 18 лет, и начинается новый путь… И именно в этот год, ни годом раньше, ни годом позже, проклятые революционеры должны были сотворить такое зло. Ведь он хотел, как лучше, он столько всего сделал для этой великой страны. А они убили его. Убили Александра Второго.
Павлу было два года, когда отменили крепостное право. Но даже спустя столько лет, лица его родителей лучились счастьем, когда они упоминали имя великого реформатора, императора, который спас их от неволи. Илай шел ногами своего прадеда по улицам Петербурга в мрачное для города время…
Направляясь к Дворцовой Площади, Павел думал о том, что ждет его дальше. Ему обещали, что для него откроются все дороги, но какой путь предназначен теперь молодому юноше? Он ведь даже не подавал документы в учебное заведение, а ведь обладал неплохими талантами в вычислениях и точных науках, мог даже пробоваться в консерваторию, ведь весьма сносно играл на скрипке. И что теперь? Жизнь разрушена, так же, как и сердца миллионов людей, почитавших императора.
1881. Эти четыре цифры прогремели в голове
