свадьбы.
– Думаю, у него сегодня плохое настроение, – наконец ответила она.
– Я спрашивала не это, – Ровенна хитро прищурилась, но все же откинулась на стенку ванной и погрузилась в воду так, чтобы она закрывала грудь. Коленки вылезли наружу.
Лиссарина посмотрела на нее долгим взглядом, настаивая на смене темы, но, похоже, Ровенна уже перестала об этом думать. Закрыла глаза и мурлыкала какую-то песенку.
– Все мужчины отвратительны, – вдруг сказала она, не открывая глаз. – Однако, наверное, Ромаэль все же не худший из них. Красив, богат, не глуп. И если тоже недоволен этим браком – хорошо. Значит, мы практически ничем не будем друг другу обязаны и можно надеяться на дружбу. Я где-то читала о такой вещи, как свободные отношения. В нашем обществе они неприемлемы, но я считаю, что нечего бояться неизвестного. Нужно пробовать. Ты так не считаешь?
– Плевать, что я считаю, Ро. Главное, чтобы ты все же нашла в нем достоинства и не перечила матери. Может она и притворялась, что у нее прихватило сердце, когда вы ругались, но доктор сказал мне по секрету, что она действительно больна, и лучшее лекарство – это спокойствие.
– Не делай из меня чудовище, – она строго посмотрела на Лиссарину. – Я все это знаю. Доктор сказал по секрету всему свету. И я не сбежала из Армаша только по этой причине. Мне жаль маму. Не хочу свести ее в могилу. Поэтому сюда меня привезли без трудностей, а не связанную по рукам и ногам. Я хочу фруктов, принеси, пожалуйста.
Понимая, что беседа закончена, Лиссарина вздохнула и поднялась на ноги. Покинула ванную комнату, плотно затворив за собой дверь, чтобы не выветривалось тепло, расправила домашнее темно-серое платье с узкими рукавами до локтя и вышла из комнаты Ровенны.
Она еще плохо ориентировалась в таком большом доме. Когда идешь за дворецким или еще кем-то, всегда хуже запоминаешь дорогу, чем если бы разбиралась самостоятельно. Вроде бы, если идти направо и в нужном месте свернуть, можно выйти к главной лестнице, спуститься на первый этаж и поискать кухню. И хотя все заняты приготовлением ужина, можно взять пару яблок или бананов, которые Ро очень любит. Но эта дорога длинная, и девушка не знала, куда свернуть, поэтому решила пойти влево: вдруг там есть кто-то, у кого можно спросить, или боковая лестница, ведущая в правое крыло дворца.
Она шла мимо портретов, следивших за ней умными глазами, с грустью думая, что никогда не достигнет таких успехов в рисовании. Махать шпагой и скакать на лошади получалось у нее гораздо лучше, чем размахивать кистью. Но больше ей не с кем было этим заниматься, поэтому графиня запретила такое времяпрепровождение, предложив, как альтернативу, рисование.
Лиссарина свернула за угол, попав в очередной коридор, шире и просторнее. За одной дверью доносилась игра на скрипке, весьма приятная, но не виртуозная. За второй – ничего, тишина. Третья была приотворена, но девушка, разумеется, не стала туда заглядывать, хотя очень хотелось. Закрытые двери привлекают, но гораздо сильнее манят чуть приоткрытые.
