дедушка
–
моя мировая война,
Внутри меня – твой голос, стержень.
Ψ
Грусть ночи такова,
Что вечер дарит радость.
А ночью ты одна в квартире.
Там, на полочке нет ничего,
А должен быть букет конфет!
И эта сладость дурманит ум,
Но вовсе не от шоколада,
От расстояния наших губ,
Что с каждым разом уменьшается.
Ψ
Я, как ребёнок в руках твоих.
И страшно, и смешно,
А вдруг уйдёшь, покинешь?
Иль на просто забудешь?
И хорошо так на душе,
Что сил сдержаться нет,
Улыбка на лице сияет,
Глаза мои мерцают,
Уверена, их в космосе видать,
За милей пять,
Иль миллионов, триллионов
Световых годов.
Всё просто, маленькая девочка
От счастья благоухает.
Не сглазил б кто, из злых людей,
Хотя, плевать, я от чудес цвету.
Сломанные судьбы,
Мы в театре ужаса,
Не вижу черту ненависти,
Где начнётся любовь?
Там, где нет моего имени,
С ним связана грязь мира,
Слайды проблем меняются,
В круговороте миражей.
Ты – мой последний выстрел,
Ты – мой сквозной, на вылет,
В толпе ищу тебя,
Чтоб вновь зависнуть
Вместе и до утра.
И ты, и я – ошибки мира,
Нет, всех N-х чисел миров,
Нет слов «нам», «о нас»,
Как и других, между нами.
Ты – свет ночью,
я – тьма, среди дня,
В тебе святости чан до краёв,
Иль даже сверху с половиной,
Во мне 9 кругов ада,
И преисподняя открыта всегда,
В нашем мире суток не существенно,
Ты – повод улыбаться,
когда вся Вселенная пылает.
Ψ
Все проблемы решаемы говорили мне,
Из уст автора слышал несколько раз,
Своими ушами, представляешь?
А сегодня, иль нет, неделю назад,
Этот автор начал падать вниз,
И просто лежит, не поднимая голову…
Со скалы. Это падение смертельно?
И похоже не дано подняться,
Он жив ли вообще?
Нужно выбраться, как выползти оттуда?
Наверное, пусть в голосе дрожь
От скромности и робости частот,
Это моё падение запечатлели
Полсотни
