в тишину еле-еле,
Произнеся слова: «У меня был ни один палач».
Самое невероятное сказал голос из ниоткуда:
«Ни одного ножевого в моём бледнеющем тельце,
Я сама себе убийца и палач,
Да и сама себе отрадный маскарад».
И самый отвратный карнавал.
Ψ
Я понимаю тебя, слышишь?
Вдыхай мой аромат,
Тяготит на дно Байкала,
И я безнадёжно иду камнем,
Около пяти сотен,
Или более палачей стояли,
И выпускали пули из ружья,
Они стреляли в хрупкое,
Моё невинное тело.
В чём же я виноват,
Господин судья?
Если бы это произошло однажды,
Не повторяя этот дурацкий исход,
Было бы проще в десять тысяч раз.
Ψ
Депрессия с утра,
Она же и на обед,
И вечером поздним,
Ночью тот же исход.
Всё просто – рядом нет тебя,
Моя рука не чувствует тепла,
Они ледяные 24 на 7,
И только в твоих греются,
Будто ты – моя искра,
Мой вулкан и океан?
Ψ
Нет, ты – магия в одном флаконе,
Буду простужаться раз за разом,
Чтобы приезжал и ругался,
Как я не права, когда варежки
Дома забываю.
Помнишь,
Я в спешке уезжала, боясь опоздать на последний рейс,
Ты позвонил и твой тревожный голос:
«Ты где? Уехала уже?»
Нет? Подожди, ты кое-что забыла,
И я в надежде, спрашивая:
«Вроде всё взяла, телефон, ключи,
Шарф на мне и варежки в кармане»
И ты тихим, нежным голосом:
«Нет-нет, ты забыла более существеннее»,
Я подумала в голове: «Тебя»
И ты произнёс: «Меня».
Ψ
Иди ко мне, падай в объятия.
Обещаю, я буду тебе спутником,
Цельным, неразлучным и верным,
До самой смерти держать осаду,
От злопыхателей в душевном саду.
Вновь целый град из карих глаз,
Ресницы не высохнут,
Причина одна – колкость,
Твои фразы – ножи в моей душе.
Послушай, я и вправду мнимая,
Как у Горького в песне "непримиримая".
Ψ
Как мало нам с тобой друг друга,
Давай мне руку, свою тёплую,
Бежим от чужих глаз,
И жуткого говора «о нас»,
Нам повторяют наизусть,
Что
