style="font-size:15px;"> – На фураже. Я не знаю, что это. Это не сено – во всяком случае, я так не думаю, – но это здорово весело, и мне сдается, что там они кишмя кишат.
– Наверняка заразу подцепим, – лучезарно улыбнулся Кеннет. – А тогда, – он повернулся к Айвору, – мой старик на твоего в суд подаст на компенсацию, и его старик тоже.
Он показал на зеленоглазого Стюарта, стоящего с невинным видом.
– Да ерунда. Не могут с тебя содрать компенсацию, если ты не заключил с другой стороной контракт. Я про это читал, про кинозвезд.
– Так это же у кинозвезд! Но все равно, если твоя семья устроит нашей семье какую-то чуму, или чесотку, или что-то подобное, то мы сможем требовать компенсации. Я про это читал в газете: одна женщина пришла к парикмахеру, и ее причесали щеткой, на которой была чья-то кожная болезнь. Так что тебе еще как не выкрутиться!
– Еще как выкрутиться. Спорю на что хочешь…
– Стюарт! – сказала миссис Брэдли, отворачиваясь от спорщиков к их аудитории. – Пойдем, покажешь мне этот фураж.
– Тогда сюда.
Он встал, безмолвный и наблюдательный, а она поднялась на шесть деревянных ступеней и пристально всмотрелась в спальные места, назначенные мальчикам.
– Это невозможно, – твердо сказала она сэру Рудри, которого нашла возле развалин. Он измерял их площадь и бормотал про себя.
– Да? Почему? Прибавь тридцать один и семь вычти, – сказал он Дику, который записывал замечания и цифры. – Еще пару футов влево, – указал он Армстронгу, который ставил камеру на треножник.
Миссис Брэдли, не сводя благожелательного взгляда с острова Саламин, видневшегося в море, ответила еще более твердо:
– Потому что невозможно.
Она описала ему, не приглушая красок, состояние спальных мест в гостинице. Сэр Рудри скорчил презрительно-скучающую гримасу.
– Боже мой, Беатрис! Ну, укусит блоха мальчишку. Что за важность?
– Только та, что он от этого умереть может, – безмятежно сказала миссис Брэдли, все еще глядя в море. И решительно развернулась к экспериментатору, как внезапно спикировавшая птица. – Дитя мое, я не разрешения твоего прошу! Я тебя информирую, что дети в гостинице оставаться не могут. Мы ближайшим автобусом возвращаемся в Афины.
– Ну, возвращаетесь так возвращаетесь, – ответил сэр Рудри, про себя испытывая облегчение от решения, принятого столь бескомпромиссно. – Только лучше сперва что-нибудь поесть. Мы тут, когда немножко померяем, поедим козлятины, сыра и фруктов. Вот чего мне хотелось бы, – добавил он сварливо, – это сделать фотографию так, чтобы эти мерзкие сарайчики в кадр не лезли.
– Я могу потом убрать их, сэр Рудри, – сказал Армстронг.
– Нет-нет! Нельзя ничего подделывать! Должно быть в точности так, как это здесь есть.
– Давайте до утра подождем, сэр. Освещение несколько странновато, – сказал Дик.
– Чушь! – произнес Александр Карри и закурил сигару
