роста, почти «божий одуванчик». Но Аристашу не обмануть столь ангельской внешностью, и он продолжил.
– А то вы сами не знаете, что забыли?… пузырёк с белладонной на столике в купе!… А передать я вам должен то, что затея ваша не удалась,… режиссёр-то жив,… отрава не подействовала!… Впрочем, теперь точно вижу, что вы так и замышляли,… убийство не было вашей целью,… не так ли?… – слегка саркастично усмехаясь, кратко спросил Аристаша.
– А с чего вы это взяли, молодой человек, что тот пузырёк мой?… а может мне его подбросили!… Да и кто вы собственно такой, чтоб задавать мне подобные вопросы?… Притом с чего вы решили, что меня интересует судьба режиссёра,… мне всё это безразлично!… – явно удивлённо воскликнула старушка, и как-то уж подозрительно стала перебирать пальцами, словно ей хотелось тут же что-то проверить.
– Э, нет,… вижу-вижу, вас наоборот очень всё интересует!… Вон, как вы ручонками-то засучили,… вам прямо так и не терпится заглянуть в свою сумочку и убедиться, а действительно ли вы забыли пузырёк?… или что там у вас было, в чём вы держали яд!?… Так давайте уж вместе посмотрим, там ли он?… я, кстати, на это уполномочен,… а вот и документ, подтверждающий мои полномочия… – мигом достав из кармана удостоверение, отозвался Аристаша и тут же направился вовнутрь дома, в комнаты. Сходу увидел там дамский ридикюль, взял его в руки и протянул хозяйке.
– Ну что сударыня,… вы сами достанете?… или же мне изъять?… – несколько строго спросил он.
– Ах, делайте что хотите,… устроили мне тут ловушку, а я и попалась!… Ну и поделом мне,… полезла в криминал, старая кошёлка… – махнула рукой актриса и расстроено села на стул возле стола. Аристаша же аккуратно открыл ридикюль и заглянул в него. На глаза ему сразу попался одиноко лежавший в уголке пузырёк.
– Эх, сударыня,… не успели избавиться от него,… вы действительно стареете,… были бы помоложе давно бы уже выбросили,… а так забыли!… Ну и правильно,… зато на мою удочку попались,… а теперь расскажите, пожалуйста, что же вам такого сделал режиссёр, что вы его захотели отравить?… – уже начиная сочувствовать бедняжке-старушке, вежливо спросил её Аристаша.
– Да это всё его авангардный подход к спектаклям,… терпеть не могу, когда начинают коверкать классические, драматические произведения,… устраивают из них балаган,… а он как раз всё и перевернул с ног на голову!… Ну, разве можно трогать Сумарокова, Фонвизина, Державина, или положим Островского, Гоголя!… Ну, это же недопустимо!… Вот отчего у него Чичиков в исподнем бегает?… где такое прописано?… или что? это такая экономия на костюмах?… Или вот допустим, Егор Глумов пишет свой скабрёзный дневник чернилами с кровью,… это что аллегория какая-то?… но тогда с чем?… И вообще, что это за новшества такие!?… – явно негодуя завосклицала актриса. На что Аристаша тут же заметил.
– Ну, это у него такая передовая форма подачи материала,… такой художественный приём!… Режиссёр вкладывает свой смысл, своё толкование,… и ничего особенного!…
