убранными сзади в подобие жгута.
Сара только что закончила обход и писала в карточке роженицы.
Разумеется, спросила что у нее болит, но старуха не ответила, а только продолжала пристально глядеть в упор на молодую женщину в белом халате, что-то жуя при этом.
Потом улыбнулась… не то чтобы зловеще, но и не по-доброму. Сара успела заметить: у старухи целы зубы, что в таком возрасте признак крепкой человеческой породы.
– Дай-ка мне твою руку, – неожиданно низким голосом попросила гостья.
Просьба была странной, но Сара все же протянула ладонь. Старуха схватила докторские пальцы не так как это делают гадалки, глубокомысленно разглядывающие линии внутри ладони, а тыльной стороной, рассматривая и прощупывая пальцы, суставы пальцев, кости у запястья. Не поднимая глаз спросила:
– Говорят, ты на доктора училась?
– Да.
Старуха резко отбросила руку:
– У тебя тут мальчик, у него на ноге рожа.
– Да, – несколько удивленно подняла брови доктор,
– Это ваш внук?
– Нет. Он мне не внук. Он мне никто. Веди меня к нему.
Два дня назад к Саре в больницу, из соседней русской деревни и вправду привезли семилетнего мальчика с очень запущенным рожистым воспалением: оно опоясало правое колено и выглядело настолько агрессивным, что очень быстро увеличилось, даже за эти два дня пребывания под врачебным присмотром. Впрочем, первые уколы принесли ребенку некоторое облегчение, но потом болезнь стала быстро прогрессировать. Мази, что накладывала доктор на пораженный участок не помогали ничуть, юного пациента привезли уже с начинавшимся некрозом тканей, будущее его казалось плачевным, постоянный жар не оставлял надежд. Противовоспалительные порошки, бывшие у нее в наличии, также помогали скверно: лечение начато слишком поздно. Сара понимала, скорее всего, ребенку суждено умереть, причем в ближайшие пару-тройку дней: стептококковая инфекция долго не раздумывает.
Когда вошли в палату, лежащее на кровати тельце было накрыто двумя теплыми одеялами, дрожало. Старуха уселась на стул рядом с маленьким пациентом, ласково попросила:
– Давай, золотой, покажи мне свою ножку…
Испорченными артритом длинными пальцами взяла колено и внимательно осмотрела.
– Закрой глазки…
Мальчик послушно сомкнул веки. Голос старухи отдавал в хрипотцу, хотя его обладательница и старалась смягчить интонационно.
Гостья трижды проделала одно и то же: над воспаленным коленом, правой своей ладонью водила в воздухе кругами, будто закручивала какую-то невидимую спираль, шептала при этом что-то, а после каждого шептания три раза дула на пораженную кожу.
– Я через день приду к тебе, еще раз.
Кряхтя, встала еле-еле со стула, посмотрела
