различные поступки.
– Какие? – полюбопытствовал, выйдя из тяжкой зыби «Жизненный советчик».
– Ну какие… Ближнему помогать, собак бездомных кормить, жениться, тёщу уважать, детей растить, а чужим детям деньги на операции отправлять… Да мало ли!
У Ивана от времени и пустых рассуждений заболели затекшие руки и ноги, и он решился на героический поступок – вылезти из своего летательного аппарата. Звездолётчик кое-как выкатился на небольшую и боле менее утрамбованную площадку. А когда вылез, то увидел, что эта площадка образовалась при приземлении его небесного «тихохода»: снег раскидало во все стороны, а в некоторых местах аж до жухлой травы.
С тридцать третьей попытки Иван снял с себя скафандр, кинул его под ноги, и замерзая, беспомощно ощупал руками небольшое внутреннее пространство капсулы в поисках своей одежды и обуви. Капсула видимо уловила нежность мужских рук на своих глянцевых выпуклостях и хмыкнув, выплюнула барахло сердечного дружка наружу.
Дружок рассыпался в мысленных благодарностях и трясясь от холода, насколько смог быстро оделся, и обулся. Немного побегал (то есть потоптался на месте), чтобы согрелся. И с торжествующей улыбкой «победителя смерти» достал из-за пазухи телефон, навёл камеру на сиротливо лежащий скафандр и сфотографировал его, а также запечатлел распластанный парашют «цвета разлуки», и общёлкал со со всех сторон уютный шарик, в котором он целых полчаса прощался с жизнью. Ну и делал селфи на фоне капсулы. Затем мужчина кое-как свернул, скрутил скафандр, кинул его на ложемент и осторожно закрыл дверь.
– Спасибо! – уже полу-игривым тоном шамкнула утроба капсулы, выплюнула аварийный запас предметов первой необходимости в пластиковой упаковке и намертво захлопнула дверь изнутри.
Иван поднял и распаковал подарок. Там оказалась рация, термос с кофе и салфетки.
– И всё? И это всё! – заорал «замерзающий в степи» и потыкал рацию, с теми же интонациями поорал в неё, но та молчала.
Впрочем, горячий кофе и ощущение того, что предполагаемая жестокая смерть позади, сделали своё расслабляющее дело:
– Ну, не так уж тут и зябко, минус 20, не больше.
Он осмотрел помятый, покорёженный и обгоревший в атмосфере летательный аппарат. В кое-каких местах сохранились следы такой же краски, как и на парашюте – жёлтой.
– Да уж, – подумал писатель, – Нумерология Падалкина никак не связывается с его цветологией! Нет, ну, а с другой стороны… Всё сходится, желтый цвет усиленный многократно, аннулирует своё негативное действие: «цвет разлуки» помноженный на «цвет разлуки» в итоге дал пустоту – разлука исчерпала себя и исчезла. Вот поэтому то со мной ничего плохого и не произошло – не случилось разлуки с жизнью. Ай, да Падалкин! Грамотный чёрт… Интересно, а сам Падалкин летает внутренними авиалиниями или как?
Безделкин достал телефон, посмотрел навигацию – где он находится, и в какую сторону
