ведь так просто! Ответить «да» или «нет», – настаивал на ответе мужчина, не скрывая иронические искры в голосе.
– Просто – для того, кто ничего не чувствует, – твердо произнесла я. – Или для того, кто любит совать свой нос в чужие дела. Я много раз слышала о том, что люди, неудовлетворенные и с проблемами в личной жизни, очень любят интересоваться делами других.
Маска не сдержала смешка, мужской голос произнес:
– Ну, у тебя, Катерина, все чудесно в личной жизни, не так ли? Ты удовлетворена?
Последнее слово он особенно выделил, и посмотрел на меня так, что я почувствовала легкие импульсы электричества в позвоночнике.
– Сними полотенце, – вдруг сказал он, откинувшись на спинку стула. Это звучала настолько обыденно, словно он просил передать ему солонку или перечницу.
Я зачем-то сжала руки на груди, хотя никто с меня не пытался сорвать злосчастное полотенце. Это все, что у меня было, – одежду мне так и не вернули. Ему нравилось быть хозяином положения, незнакомец смаковал ситуацию дискомфорта.
– Это нечестно!
– Что в этом нечестного?
– Ты здесь начальник и вынуждаешь меня подчиняться…
– Разве? – перебил он. – Катерина, здесь нет начальства. Так получилась, что мы с тобой создаем правила существования в данном пространстве. Ты подписала договор, согласно которому от тебя практически ничего не требуется. Просто будь женщиной.
Меня возмущало его околофилософское блеянье. Эти нелепые размышления на предмет раскрепощения! Сидеть расшиперившись, словно женщина легкого поведения, и расковано жевать круассаны, громко чавкая и посыпая крошками свой лобок?!
– Ты можешь выбрать – либо снять полотенце, либо ответить на вопрос, который я задал. Ты любишь мужа?
Почему-то мне казалось, что просто ответом «да» или «нет» этот мужчина не ограничится. Размышлять на тему разваливающихся отношений (в чем, конечно же, виновата была я!) не хотелось. Беседа о Феликсе была сродни пересечению минного поля. Можно было угодить во взрывоопасную зону и тогда уж костей не собрать. Я поколебалась с минуту, после чего сдернула полотенце и швырнула в лицо незнакомцу. Он высвободил блюдо из-под оставшихся круассанов, свалил их прямо на стол, поставил его на пол рядом со своим стулом и уложил на него полотенце. Словно фокусник, он сделал несколько манипуляций руками и полотенце вспыхнуло. Из того, чем я могу прикрыться, у меня осталось лишь постельное белье, но не было никаких гарантий, что их не постигнет та же участь. Я плотно сжала губы, от злости сердце стучало очень громко, мне даже казалось, что сила его удара колышет мою грудь.
– Какого она цвета? – мягко спросил мой мучитель.
– О чем этот вопрос? – уточнила я, закинув ногу на ногу.
– Твоя злость.
Эта игра в цвета казалась мне детскостью, однако я пыталась понять себя, свои ощущения.
