был маленький и какой-то унылый. Белые безликие дома образовывали узенькие, как пеналы, и извилистые, как русло ручейков, улицы, не давая себе труда по созданию нечто достойного, на чем мог хотя бы на мгновение зацепиться тоскующий по красоте взгляд. Не радовали и магазины, предлагая покупателям дежурный ассортимент курортных товаров. Она направилась к генуэзской крепости, вошла на территорию некогда мощной средневековой твердыни. Но, ни ощетинившие зубьями крепостные сооружения, ни останки старинных строений, ни даже замечательный вид на море и горы, который открывался со смотровой площадки, никак не могли поглотить ее внимание. Ее мысли витали совсем в другой эпохе и совсем в другом месте, нежели чем в том, где пребывало ее тело. Всегда любознательная к новым впечатлениям и сведениям, Катя позволяла рассказу экскурсовода почти полностью пролетать мимо ее ушей. Вместо этого она то и дело поглядывала на свои часики с ужасно медленно ползущими, как две старых и ленивых черепахи, стрелками.
Она вышла из крепости, снова зашагала по улицам, погружая ноги в ковер из толстых и мягких слоев пыли. Внезапно по ее голове, плечам, груди застрочили точными очередями крупные капли. Дождь был холодный, за несколько секунд превратил ее одежду в одну сплошную мокрую тряпку, которая, как страстный влюбленный почти намертво прилипла к телу. Почему-то, уходя из номера, она не захватила зонтик, и сейчас ей не оставалось ничего другого, как броситься бежать со всех ног. И хотя пробежка под падающим сверху ледяным душем была не из самых приятных процедур, Катя, как ребенок, радовалась этому купанию. Оно остужало ее, успокаивало, избавляло от внутреннего напряжения, концентрировало мысли на не слишком приятной, но зато абсолютно безопасной теме – борьбе с холодом и с осадками.
Катя влетела в свой номер, сорвала с себя насквозь промокшую одежду и бросилась под душ. Все ее тело мелко и часто вибрировало от холода, и когда горячие ручейки стали прокладывать по нему, как по пустыне после дождя, свои русла, Катю охватило невиданное блаженство. Холод, словно побежденный противник, быстро отступал, а на его место, словно на вахту, заступало тепло. Оно волнами двигалось по ней, обогревая все новые и новые участки обнаженной плоти и чтобы не спугнуть эти восхитительные ощущения, она даже закрыла глаза. Вода продолжала падать на нее, облака пара заполняли ванную, и Катя походила на фею в какой-то фантастической полупрозрачной одежде.
Катя перекрыла стекающий из душа водопад, подошла к зеркалу, стерла с него налет пара и внимательно стала разглядывать себя. Так получалось, что дома она редко видела себя полностью обнаженной. И, в самом деле, где она может созерцать себя в таком виде; подобные нудистские места в квартире у них просто отсутствуют. Даже в ванной нет возможности, как следует, полюбоваться своим зеркальным двойником – маленькое зеркальце, смотрясь в которое, Петр скашивал щетину с лица, было для этого зрелища абсолютно непригодно.
Теперь же она видела себя всю: от разбросанных
