точно также как и в шахматной игре, предполагается, что шахматная доска и фигуры всегда под рукой, нужно лишь переставлять фигуры так, как указано в партии. Без шахматного поля и фигур, перечисление ходов в книге, типа «пешка E2-E4», лишено всякого смысла. Так и в мозге человека, если нет ментального в нем поля и ментальных фигур, чтение книги будет невозможным.
Следовательно, никакой информации из книги человек не получает. Поступают в процессе чтения книги через зрительный анализатор лишь электрические сигналы (импульсы), которые стимулируют определенные участки мозга, активируя в нем потенциально содержащиеся образы и связи между ними. Так возникает ощущение получения информации от прочтения книги. Хотя на самом деле с помощью текста книги выводится на уровень сознания одна из возможных моделей поведения людей, например. Именно в этом и заключается процесс информационного взаимодействия человека с книгой
На бытовом уровне мы говорим, что писатель с помощью книги передал информацию, которая у него содержалась в мозге, другому человеку. Но, исходя из нашей теории информации, таким инструментом интеллектуального общения как книга, автор вызывает в мозге другого человека ментальную модель (ментальную шахматную партию), которая, как он надеется, имеет сходство, по крайней мере, в главном, с его ментальной моделью (партией). Но никакого обмена информацией между автором и читателем не происходит. И с этой точки зрения, стимулированная автором у читателя ментальная модель только отчасти соответствует представлениям, которые содержатся в мозге автора. Отсюда, человек, который приобщается к любому виду искусства (художественная литература, живопись, музыка и др.) и даже к науке и публицистике, является соавтором всех творений. Это связано с тем, что для построения своих ментальных моделей, стимулированных, в частности, произведением искусства, он использует только собственный ментальный строительный материал, а не получает его из мозга автора.
Исходя из вышесказанного, читатель является соавтором, например, писателя и в том отношении, что, имея всегда под рукой ментальные поля, фигуры для них и возможные правила перемещения их на поле, он может, в принципе, написать точно такой роман, как автор. Препятствием является лишь то обстоятельство, что даже в такой простейшей игре как шахматы, такое необъятное число возможных вариантов игры, что ни один человек не в состоянии их перебрать за всю жизнь и случайно повторить, например, в точности одну из алехинских партий.
Но ментальное поле, совершенно очевидно, намного сложнее шахматного. Во-первых, оно, скорее всего, многослойное и в нем поля должны, по идее, располагаться как блины в торте «Наполеон», то есть друг над другом. На каждом таком поле ведется определенная ментальная игра. Допустим, на поле 1 отражается развитие отношений на работе, на следующем вышестоящем поле 2 – отношения в семье, на поле 3 – недочитанный роман «Идиот», на поле четыре – отношения с друзьями,
