дизели бодро застучали. Он расписал на завтра пробное погружение в Рижском заливе, но вмешалась судьба. Иридий, бесценный серо – белый металл. Он регенерирует воздух в плаванье под водой. Виктор Иваненко нес иридиевую батарею с одной лодки в другую, шагов за сорок. Споткнулся на мокром пирсе и уронил громоздкую батарею. Иридий бесцветно, бесшумно вспыхнул, словно ждал свежего морского утра. У всех на глазах Витя бросился с низкого пирса в воду и не сгорел, только обжег руки. Бежал, матерясь, Павел. Яков подогнал на пирс «жигули». Потрясающие связи у него, через час принял Виктора врач и записал «бытовая травма». Спрятал в больнице. Их осталось двадцать. Борис впервые за две недели отменил все работы.
Ночью исчез Толя Липкин.
Донесение разведки «Сардзе» военному министру Латвии. «Ночью обратился в полицию и доставлен к нам Анатолий Липкин, без гражданства, без постоянного адреса. За небольшое вознаграждение он показал: группа российских моряков, несомненно военных, готовит в море подводную лодку бывшего советского флота. О дальнейших планах русских А. Липкин не знает». Министр не любит разведку, не понимает ее обрывистых ходов. «Сардзе» – скопище интеллектуалов, получающих деньги за поиски немыслимых врагов. Министр завтра вылетает в Швецию на Форум народов Балтии. На донесении он написал «Маловероятно?» и попросил адъютанта передать бумагу командующему военно-морских сил.
Под вечер дважды прошел в сторону военного порта полицейский автомобиль. На лодке объявили получасовую готовность, смеркалось. Дали ход от причала и тут же пронзительный скреб на пределе человеческого слуха, лодка коснулась дна. За кормой поднялась тина, тряпье, рвань всплыла, обрывки сетей. Сидим кормой на мели в сорока метрах от пирса. Полицейские осветили фарами, кричат что-то. Подойдут на катере или на шлюпке. Борис вспомнил стародавний, дедовский прием и скомандовал, дело шло на минуты – всем бежать в нос лодки. Двадцать душ – более тонны веса. Он чувствовал свою стальную сигару, она чуть заметно клюнула носом и корма на сантиметры поднялась. С пирса раздался предупредительный трассирующий выстрел в сторону выхода из гавани. Дали «средний вперед». Вновь скрежещущий звук трамвая на повороте, усиленный водой.
Лодка шла свободно. Еврей – атеист Яков перекрестился. Скрылся берег в устье Даугавы, лишь мерцает проблесковый маяк. И он не виден. Борис почувствовал энергетику своей власти. Ее момент наступил, потому что люди в длинной стальной посудине зависят от его решений и воли. В узкости Ирбенского пролива устремились без ходовых огней, волна покрыла лодку до рубки. Он ушел мористей, минуя Вентспилс. В открытом море пробно нырнули на малую глубину. Застучала капель под шестым шпангоутом, прекратилась. Царил хаос неожиданного отхода. Буханки хлеба в спальных гамаках, куртки навалом, ящик сгущенки, канистры виноградного сока. Консервная гора. Все найдет место, освободится единственный узкий проход от носа через центральный пост в машину и наконец в корму. Параллельно ему с двух сторон узкие койки
