мне дома, где живут эти полицаи, а потом сразу же обратно в лес. Я вашей мамке обещал.
– Хорошо, вот только живут они вместе, в одном доме.
– Почему так?
– Так у Архипа этого тоже изба была, только спалил он ее этой весной. Курил пьяный, да заснул. А сам-то живой остался, его брат Осип успел вытащить из огня. Вот, гад, и там ему повезло. Сгорел бы, и дыму не осталось. И живет теперь у Осипа, он ему угол там какой-то отгородил.
– Ну, что же. Это даже лучше!
Так, за разговорами, мы и подошли к деревне. Последние минут десять пробирались осторожно, поглядывая по сторонам. Я оглядел деревню из-за кустов, обзор, конечно, неважный, но осмотреться нужно.
17
– Ну, и где дом ихний?
– Отсюда плохо видно, надо обойти вокруг деревни.
– Ведите!
Мы осторожно стали пробираться по краю и, вскоре, остановились. Васька указал рукой на довольно добротный пятистенок:
– Вот этот.
Хорошо было уже то, что дом находился недалеко от леса, хотя и все дома в деревне располагались так же, потому, что была всего одна улица.
– Ну, все, дуйте к мамке и скажите, что все в порядке. Я приду, когда все устрою.
Когда пацаны скрылись за кустами, я высмотрел недалеко от этого места, где мы стояли, приличный клен. Наблюдать с земли не очень удобно, и нужно было найти другую позицию. Я забрался на дерево, взял бинокль и стал наблюдать – и за деревней, и за двором братьев-полицаев. Вот черт, я же не спросил, как они выглядят, как мне их различить, братанов этих. Ладно, день велик, определюсь как-нибудь. Я продолжил наблюдение, но деревня будто вымерла, никакого движения. Хотя, может быть, и рановато еще. Ага, вот начали выпускать скотину и подгонять к околице деревни, и из дома полицаев женщина выгнала корову и небольшое стадо овец, и направила их туда же. Видимо, народ ничего против не имел, чтобы скотина полицаев находилась в общем стаде, но, с другой стороны людям, и деваться было некуда. Куда ни кинь, всюду клин, лучше уж по-мирному. Вот все собрались, и пастух, какой-то маленький старичок, немного отогнал стадо от деревни и пустил пастись. Благо, выгона вокруг деревни хватало с избытком. А женщина, между тем, возвращалась домой, в бинокль я ее хорошо видел. Это была миловидная особа средних лет, а вот взгляд у нее какой-то виноватый. Заметно было, что она стыдится быть женой полицая. Когда она подошла к своей калитке, из дома вышел мужчина, был он среднего роста, худой и черный, как грач. Он что-то спросил у женщины, но она не ответила ничего, лишь только махнула рукой и вошла в дом. А полицай, а это был именно полицай, судя по повязке и кепке, двинулся к стаду. Такое же барахло лежало у меня в мешке, на всякий случай. Полицай, поправляя сползающую с плеча винтовку, подошел к пастуху и стал его о чем-то расспрашивать, но тот только пожимал плечами и мотал головой. А полицай опять развернулся и пошел по улице на другой конец деревни, постоянно поглядывая по сторонам. Вот, ублюдок, службу исправно несет. Но вот кто это, Осип или Архип? Глядя на его злобную рожу, я все же решил, что это негодяй Архип. Вот с ним-то мне и надо разобраться в первую очередь,
