невозможно.
Тем не менее, это было так.
Мастер Дэйр обучал нас таинствам врачевания, учил, как приготовить из ядовитого растения лекарство, как распознавать целебные травы и находить места, где они растут. Мы учились зашивать раны вначале на свежих звериных тушках, которые позже отправлялись в общий котел, затем выхаживали лесное зверье, попавшее в капканы или ловушки, а позже нам позволили помогать старшим врачевателям лечить людей. И все это время, на всех занятиях в Башне, где девятое поколение будущих волшебников записывало свойства растений и простейшие рецепты, пока мы ползали по лесам и полянам в поисках нужного кустика или стебелечка, везде, где появлялся мастер Дэйр – там была и она. Рыжая красавица, неотступно следующая за пожилым мужчиной с длинным кривым шрамом на подбородке…
Я встряхнулась, неохотно подняла отяжелевшую голову, сонно всматриваясь в мягкие вечерние сумерки. Солнце только-только село – с пригорка, на котором я прикорнула, хорошо был виден кусочек блестящей ленты реки, лес, у края которого уже раскладывали праздничные костры, и красную черепичную крышу Одинокой Башни, суровым монолитом возвышающейся над макушками деревьев. Я перевела взгляд выше, на небо – оно уже пестрело ярчайшей вечерней радугой. Алым, малиновым, рыжим сиял запад, но эти краски постепенно бледнели, обращаясь в зелень и бледную пока синеву – и часа не пройдет, как нежный синий оттенок плавно сменится на густо-сиреневый, бархатистый, с редкими проблесками первых звезд. На моей родине, далеко на юге в провинции Дол Марин, ночь наступала совершенно иначе. Солнце долго-долго висело над самым горизонтом, постепенно опускаясь все ниже и меняя ослепительно-золотой цвет на медно-рыжий, а потом, оно краснело и стремительно «тонуло» в соленой воде. И ночь наступала очень быстро – и получаса не проходило с момента, как последний луч солнца скрывался за горизонтом, а вокруг уже царили густые синие сумерки с частой россыпью крупных звезд.
Здесь, на вершине холма, было еще довольно светло, а вот в прогалинах и на берегу Ленивки, где один за другим возникали первые огни, уже стемнело – и я ощутила, как по затылку скользнул холодок беспокойства.
Я боялась темноты. Боялась с той самой ночи, как карлик со светящимися зеленью глазами – позже я узнала, что это был фэйри – украл мою сестру, но почему-то не тронул меня. Только воткнул в горло волшебную иголку, которая обрекла меня на два года немоты, пока странный, чудной человек, назвавшийся Раферти, не вытащил ее, легко и безболезненно, как опытный врачеватель – рыбью косточку. Вот только что чувствовала я эту иглу, холодную, тоненькую – а в следующее мгновение она уже пропадает, и Раферти хитро улыбается, показывая мне на широкой, мозолистой ладони нечто, похожее на гнутый стеклянный волосок, который блеснул в свете очага, да и пропал без следа, осыпавшись мельчайшей пылью…
Сейчас, оглядываясь назад, я не могу с уверенностью сказать, кем на самом
