палатки, лишенные подпор. Убрались в чехлы спальные мешки. Лишь над костром еще висел чайник и суповая кастрюля, их освободят перед самым отъездом.
Полешкин и Андрей готовили лодки к отплытию. Не так просто загрузить резиновую лодку, особенно если поклажа изменила вес и объем. Герасим укладывал каждую вещь отдельно, выбирая для нее свое место и примеряя по несколько раз.
– Нет, не годится, – он отстранил поданный ему ящик. – Дай-ка, вон тот куль. Что там?
– Мясо.
Полешкин посмотрел на ополовиненный мешок, на Нюкжина, потом сказал:
– Ну вот! Пора еще одного заваливать.
Сказано было слишком категорично. Того, что оставалось могло хватить надолго. Но что верно, то верно: присутствие гостей для запасов мяса оказалось чувствительным. Да! Все ели мясо, принимали его в дар, везли в поселок, – и никто /!/ не спрашивал: как его добыли?
Наконец лодки осели от груза. Пообедали. Суп, вареное мясо с макаронами, чай. Андрей еще намазал толстый ломоть хлеба печеночным паштетом.
– Последнее. Что каплю оставлять? – сказал он, как бы оправдываясь.
– Ешь, ешь… – подбодрил его Герасим. – Все меньше груза.
– Так он же сам становится тяжелей, – сказала Светлана.
– Ничего, зато лишнего места не занимает.
Они шутили. Обычное дело, когда все ладно.
– Готовы? – Спросил Нюкжин.
– Порядок!
– Тогда – по местам!
Полешкин, Ася и Светлана сели в лодки, Нюкжин и Андрей задерживались. Андрей ждал, когда первые лодки отплывут, полагалось держать определенную дистанцию. А Нюкжина задержало красное пятно под ногой. Сначала он подумал, что Ася мыла мясо и испачкала камень. Потом вспомнил, что кухня от лодок далековато, да и прибрежная полоса обсохла только ночью.
Он нагнулся. То был сердолик-кровавик, прекрасный экземпляр с полуладонь. Ополоснул его и поверхность высветилась сложным кольцевым узором.
«Вот так, – подумал Нюкжин. – Красоту ногами топчем».
Но красота камня тревожила. Сердолик кровоточил в руке, как открытая рана. И Нюкжин вспомнил, как Полешкин вскрывал брюхо сохатого.
Агат
«Суть проблемы не в том, что человек добывает пропитание, а в том К А К он его добывает?!» – подумал он.
А Герасим, словно почувствовал, что о нем, спросил:
– Что там?
– Сердолик. Красивый.
– На других косах тоже будут.
– Вероятно. Но этот – памятный.
Нюкжин сунул находку в карман, столкнул лодку на воду и занял место на корме. Прощальным взглядом окинул берег. Да! Прекрасная была жизнь на Сердоликовой косе. Природа воздала им за старое, за новое и за три года вперед! Но не слишком ли бездумно пользуется человек дарами Природы?
А солнце
