style="font-size:15px;"> Он вернулся к себе в ярости; на следующий же день мадам де Навай, равно как и ее супругу, было сообщено, что король не нуждается более в их услугах и повелевает им немедленно отправиться в Гиень.
Уже в возрасте пятнадцати лет Людовик XIV не терпел вмешательства в свои любовные дела…
Через некоторое время после всех этих событий юный монарх сделал своей любовницей дочь садовника. Вероятно, в знак признательности девица родила ему ребенка.
Анна Австрийская встретила эту новость с большим неудовольствием, придворные же посмеивались. Однако многие были шокированы неразборчивостью Людовика XIV. Во время балета с участием Его величества, исполнявшего «роль развратника», Бенсерад вложил в уста одного из танцоров невероятные по дерзости стихи, в которых королю выражалось суровое порицание за то, «что бегает за всеми юбками без разбора».
Увы! Публичное осуждение никак не повлияло на монарха, чьи шалости будут продолжаться в течение полувека…
Мария Манчини превращает Людовика XIV в Короля-Солнце
Если бы не она, он так и остался бы довольно неотесанным.
Если по ночам Людовик XIV развлекался с фрейлинами королевы матери, то днем его чаще всего видели в обществе племянниц Мазарини.
Кардинал, принимавший близко к сердцу дела семьи, выписал из Италии дочерей двух своих сестер – мадам Мартиноцци и мадам Манчини. Первая партия маленьких итальянок появилась в Париже в 1647 году: она включала в себя Анну Марию Мартиноцци, Лауру Мартиноцци, Олимпию Манчини и Лауру Манчини. Вторая партия, прибывшая позже, состояла из трех новых Манчини: Гортензии, Марии-Анны и Марии, судьба которой впоследствии вдохновит Расина.
Все эти девушки считались почти уродливыми. Мемуаристы единодушны в их описании: они были чернявыми и смуглыми, с курчавыми волосами и желтоватой кожей, с чересчур большими глазами, слишком худые и угловатые. Вместе они напоминали стайку испуганных козочек…
Пучеглазые, как совы,
Кожа зеленей капусты,
Брови выписаны углем,
Лица вымазаны сажей.
Такие куплеты сочиняли о них при дворе. Это нисколько не помешало им стать подружками Людовика XIV. Они целыми днями играли в саду Пале Рояля (однажды короля чуть не утопили в одном из фонтанов); позднее стали затевать балы и другие развлечения, позволявшие придворной молодежи чуть надкусить яблочко греха, не выходя за рамки невинных забав.
Именно тогда король внезапно влюбился в свою ровесницу Олимпию – вторую из сестер Манчини.
Двор узнал об этой идиллии на Рождество 1654 года. Демонстрируя свои чувства без всякого стеснения, Людовик XIV сделал Олимпию королевой всех праздничных торжеств последней недели года. Мадам де Мотвиль сообщает нам, «что он не расставался с ней ни на секунду, постоянно приглашал танцевать и отличал так, что казалось, будто балы, пиры и гулянья устраивались только ради нее».
Естественно, придворные
