сказал Лев Николаевич и покинул рубку.
Чтобы уйти, старшему механику пришлось протолкнуться сквозь толпу испуганных музыкантов, шлюх, шансонье, инфанов и бог знает кого ещё: то ли переодетые женщинами мужчины, то ли уродливые женщины. Все они или пьяны или нанюханы пудрой. Были среди них и те, кто и пьян, и напудрен. Они смеялись, хлопали в ладоши и фамильярно выкрикивали:
– Ладно, маэстро, кончайте веселуху. Пора создавать шедевр!
Все мы толпились напротив двери подсобного помещения, расположенного между рубкой и коридором. Там хранились экраны, которые прострелил Димон, пытаясь попасть в ханаатского шпиона, аккумуляторы бес-пилотов, бочки с пожарной пеной и прочая атрибутика хорошо оснащённого аэронефа, каким была «Сестрёнка», пока я не стал её капитаном и не увёл… прямиком к радиоактивной стене Неудоби.
Но сейчас в подсобке была заперта Генриетта Аврорина, бывший младший механик аэронефа. Я слишком её уважал, чтобы отдать в лапы безумию. Хотя сама Генриетта не прочь отдаваться этому безумию снова и снова.
Как же это всё произошло? Как я довёл себя и команду до этого? Неужели причина всего – моё бездарное капитанство? Неужто я ни на что не годный сопляк?
Всего неделю назад ничего не предвещало беды.
2
Неделю назад я вошёл в эту самую рубку, прижав к груди стопку журналов.
– Вот что Димон, – сказал я, скидывая его ноги с рулей. – Нам нужно расширяться.
Димон спешно прожевал кусок пирога:
– Ты, Борян, в мультимондисты записался? Они любят расширять сознание.
Я вынул из стопки журнал «Деловой имперец»:
– Если бы ты читал что-то кроме порнографических рассказов, то знал бы о предупреждении финансового аналитика из «ИмКом-Капитал».
– Чё за контора?
– «Имперский Комитет по Капиталовложениям». Следят за развитием экономики, анализируют ситуацию на всех рынках и дают рекомендации. Император получает от них еженедельный отчёт о состоянии экономики.
Димон задрал ноги обратно на руль:
– Как там, у экономики, дела?
– Аэронефные грузоперевозки стагнируют. Рынок перенасыщен нашими услугами. Аналитик советует искать новые источники прибыли.
Димон оживился:
– У меня есть идея. Предлагаю сделать из Сестрёнки аэрокабаре. Конечно, сложно получить разрешение на продажу пудры или на оказание услуг проституции.
– Имбециль? Чтобы я превратил мой аэронеф в… в… Эронеф?
Мы расхохотались. Димон добавил:
– Эронеф «Сестрёнка Честь» – звучит! Запатентуй.
Через пару часов мы причалили на авиадроме Северск-5, провинция Тоже́. Авиадром раскинулся не близ свалок или пустырей, как часто бывало, а в красивой долине. На горизонте – вершины горных цепей Нагорной Монтани. Сейчас снег на них растаял, но в другие времена года можно лицезреть чудо замёрзшей воды.
Я посмотрел на экраны. Генриетта стояла
