таком случае почему доверяли человеческие кости? Ведь они были гораздо страшнее всех фальшивых документов вместе взятых. Зина терялась в догадках. Тут было над чем поломать голову.
Потушив свет, она поспешила покинуть эту неопрятную и страшную квартиру.
– Ты хорошо себя чувствуешь? – Виктор заботливо попытался положить руку Зине на лоб.
Но вместо приятного чувства радости от проявленной заботы она вдруг испытала бесконечное раздражение. Это было большим недостатком совместной жизни – у нее не было времени остаться наедине с собой, все ее чувства и мысли оказывались на виду. И ее страшно раздражала эта необходимость постоянно скрывать свои мысли. Потому что точно знала – Виктор их не одобрит.
– Нет, все в порядке, – она раздраженно уклонилась от его руки и повесила пальто на вешалку. – Устала просто. Замена… была…
– Вид у тебя и вправду уставший, – Барг не спускал с нее пристального взгляда, – и немного растерянный. Не хочешь рассказать?
Крестовская в который раз только диву далась такой проницательности. Откуда он может знать? Умеет так пристально читать ее мысли?
На мгновение ей вдруг захотелось рассказать ему все – и о слежке, и о страшной комнате, и уж тем более – о своей находке… Было интересно, что скажет Виктор, какие у него соображения на этот счет. Как было бы здорово: заварить чай, включить уютную лампу и говорить, бесконечно говорить вдвоем, обсуждая все детали! И знать, что Виктор ее не осудит – просто не сможет осудить.
Но… Барг был не тем человеком, с которым можно было поделиться всеми деталями этой истории. Он бы ее не понял. Она это точно знала и поэтому прикусила язык. Но от этого вдруг почувствовала страшное раздражение, как будто обманула саму себя. А необходимость носить маску без возможности потерять над собой контроль хоть на 10 минут вновь придавила ее чугунным, страшным грузом.
Зина передернула плечами и села к столу.
– Не о чем говорить. Все хорошо, – бросила.
Ужин был готов. В последнее время Виктор делал это все чаще. Но еда казалась Зине безвкусной, как будто она жует бумагу. А у свежезаваренного чая не было ни вкуса, ни аромата.
После ужина она забилась в угол кровати с любимой книгой, всем своим видом давая понять, что не желает, чтобы ее беспокоили. А Виктор украдкой посматривал на нее из-за стола.
Впервые в жизни Зину посетила странная мысль. Ей вдруг подумалось, что все это так странно. Почему люди так идеализируют любовь, неземную страсть? Ведь гораздо ценней чувство понимания, что люди смотрят в одну сторону. Когда они действительно разделяют мысли друг друга, когда наедине им есть о чем поговорить… Когда можно рассказать о том, что ты в шкафу нашел человеческие кости, точно знать, что твой собеседник не упадет в обморок. А возможность и способность дышать в одном направлении значат намного больше, чем миллион сентиментальных высокопарных
