Я ожидала, что станут ухохатываться (всё-таки определённое мнение складывается о человеке, и изменить его не просто), но они ограничились междусобойным тихим обсуждением. И ушли. Славомир только что-то шепнул Милораду.
А потом появился Пересвет. Этот не стал тратиться на колыхание воздуха перед Зорицей. Просто уверенно подошёл, протянул руку над её головой и содрал с доски лист со статьёй и светопортретами.
Что тут началось!
Зорица горланила как резаная и пробовала отнять газету. Пересвет разодрал лист на две половины, затем – на четыре. Тут чьи-то спины вновь заслонили от меня все углы ринга. Я спряталась в закутке, прикрыла глаза и позволила себе насладиться воплями своего врага. Как же приятно оказаться отомщённой!
Через минуту я поняла, что крики приближаются. Пересвет, видимо, шёл по коридору, а Зорица сорила проклятьями во все стороны и обещала отыграться, идя за ним.
Они остановились прямо возле закутка.
– Подумаешь, – зашипела Зорица. – Да у меня сегодня новый выпуск выходит. Там картинок поменьше, но, уверена, раскупят быстро. Дополнительный тираж печатать придётся.
– Выпустишь – расскажу… – тут Пересвет заговорил очень тихо, и я не разобрала, какой именно компромат он имеет на Зорицу.
– Ты не посмеешь, – акула сбавила громкость, – тебе тоже попадёт.
– Я-то выговором отделаюсь. За то, что сразу тебя не сдал. А вот ты вылетишь. А может, и что похуже.
Зорица обругала Пересвета такими словами, каких мне раньше даже от Ратмира слышать не доводилось. Тот лишь посмеялся и отправился дальше. А она влетела внутрь закутка и исчезла за дальней от меня дверью. Одновременно я осознала, что осталась незамеченной. И что здесь и находится её книгопечатня.
Я выбежала наружу. Хотела отыскать Милорада, но коридор и фойе уже почти опустели. Братца нигде не было видно. Следовало отправиться либо на занятия, либо спать (ночью так глаз и не сомкнула, о многом с Лучезарой разговаривали). Выбрала занятия. Они ближе, и поспать там тоже можно.
То есть теоретически можно. Мне не удалось. Преподавательница и раньше ко мне добрых чувств не питала. Увидев, что я положила голову на руки, которые до того положила на стол, она во всеуслышание произнесла:
– То, что вы, Вьюжина, внезапно стали широко известны, не даёт вам права спать на моих лекциях!
И опять направленные отовсюду взгляды.
Я ощутила некоторое духовное родство с Забытыми. Добрыня говорил, что его раздражает, когда все смотрят. Вдруг народилась мысль: а не спрятаться ли мне в Прилучье? В порядке бреда, конечно. Ни в какое Прилучье я не поеду.
Дубинина удалось найти только после обеда. В коридоре третьего этажа. Я оттащила родственничка к окну. Он поинтересовался:
– Ну, как ты?
– Ничего. Переживу. Меня сейчас другой вопрос беспокоит. Я ночью с Усмарём побеседовала.
Милорад
