с поломанными ящиками в углу, миновал камеры видеонаблюдения и длинную серую стену, где кто-то вывел печатными буквами:
ПУТИ НАЗАД НЕТ
Краска поплыла, от чего буквы зарыдали. По заброшенным серым ступенькам скакала вниз пивная банка; платаны ежились от холодного ветра.
Вестник взобрался по ступеням, прошагал всю аллею, подошел к номеру семнадцать, перевесил сумку на плечо, поправил зонт и трижды постучал.
Глава 29
Она сказала:
– Я коллекционирую снежные шары. Вам, наверное, тоже захочется что-нибудь коллекционировать.
Он ответил без промедления:
– Я люблю музыку.
– Хорошо! Замечательно. Понятно, почему вы так нравитесь начальнице.
– Скажите, – протянул Чарли. – Вы очень долго были вестницей Смерти, а теперь вот это, вот здесь, отставка… Что вы станете делать?
Вопрос внутри вопроса – что вообще можно делать, когда сделал уже так много?
Она подумала, потом начала перечислять, загибая пальцы:
– Печь хлеб, читать, заниматься по субботам скалолазанием в женском клубе, давать уроки плавания с аквалангом. А еще мне давно пора провести ревизию гардероба.
После Гренландии Чарли отправил электронное письмо. Он хотел объяснить, думал, что она поймет.
«Я ничего не чувствовал. Я чувствовал – мир гибнет. Чувствовал – я горю. Чувствовал – я промерз до костей. Я чувствовал, будто все бессмысленно. Чувствовал, будто я стал свидетелем самого важного человеческого поступка за всю историю мира».
Она долго молчала – была, видимо, занята общественной деятельностью, спортивной ходьбой, клубом любителей книг, поиском идеальных ингредиентов для идеальных блюд; теперь-то у нее хватало на все это времени. Наконец пришел ответ.
«Похоже, вы прекрасно осваиваетесь».
Глава 30
Поливаемый сентябрьским дождем вестник Смерти встал перед тяжелой деревянной дверью в защитном металлическом каркасе, расположенной в муниципальном доме Кеннингтона, и трижды постучал.
Тишина внутри, тишина вокруг.
Он постучал вновь.
Ни движения.
Чарли подошел к окну у двери, заглянул через металлическую решетку, увидел лишь занавеску из цепочек, а за ней – смутные очертания плиты и холодильника.
Вернулся к двери, постучал три раза.
Изнутри долетел голос – женский, громкий:
– Отвали!
Чарли нерешительно замер. В его работе подобная реакция порой встречалась, но тут он даже еще не начинал разговора.
– Мисс Янг? Мисс Агнес Янг?
– Отвали!
– Мисс Янг, меня зовут Чарли, я не из муниципалитета.
– Вали! К черту!
