вернее, ненужность этого жанра на нашей сцене создает в вас творческую депрессию, как в девушке, которая всю жизнь искала «героя» своей жизни, так и не нашла, осталась старой девой с истерией на почве половой неудовлетворенности…»
Калатозов со всей своей грузинской прямотой и горячностью бил «не в бровь, а в глаз». Валентине Токарской – самоучке, не имевшей в творчестве учителей, читать эти строки было обидно. Она действительно нашла себя в жанре водевиля, мюзик-холла, варьете и в душе осталась преданной ему до конца жизни, до 90 лет…
Долгие годы считалось, что знаменитый вальс «Ваша записка в несколько строчек», без которого не обходился ни один концерт Клавдии Шульженко, был написан специально для самой певицы. Но это не так. Поэт Павел Герман подарил его Валентине Токарской. В те годы лирическая песня-воспоминание никак не соответствовала темпераменту жизнерадостной примадонны Мюзик-холла. Много позже в ее архиве найдут и бережно сохраненные записки от друзей, и эмоциональные признания поклонников, и веточки засушенных цветов – поэт очень точно предсказал будущие ощущения актрисы. Но тогда она об этом не задумывалась, а наслаждалась жизнью. И петь отказалась. На одном из концертов начинающая певица Клавдия Шульженко пожаловалась на бедность своего репертуара, и Токарская отдала ей свою «Записку». С ней Шульженко стала лауреатом 1-го Всесоюзного конкурса артистов эстрады в 1939 году. Герман очень огорчился.
Спустя годы имя Шульженко гремело на всю страну, а о Токарской почти никто не вспоминал…
Мюзик-холл закрыли неожиданно, в 1936 году. Как говорила актриса: «Кричали, что мы иностранцы, что это не советский театр, кому он нужен?! Извините, каждый день зал был набит битком. Полные сборы! И по воскресеньям два раза аншлаги! Бешеная прибыль государству! Никого это не интересовало. Помещение отдали Театру народного творчества, который через год закрылся, так как никто туда не ходил».
Токарская получила приглашение в Театр сатиры и с этого момента стала актрисой драматической. Ее ввели в старые спектакли, стали репетировать новые. Были Беатриче в «Слуге двух господ», Элиза в «Пигмалионе», героини старинных водевилей и легковесных современных комедий Шкваркина. Но все это было не то. Тоска по мюзиклам, опереттам и варьете будет одолевать Валентину Георгиевну всю дальнейшую жизнь.
Но любые муки творчества – ничто по сравнению с тем, что принесла актрисе война.
13 сентября 1941 года бригада № 13 в количестве 13 человек с 13 рублями суточных выехала на фронт. Театр сатиры представляли четверо: Рудин, Корф, Холодов и Токарская. Первые дни было спокойно. Выступали в лесу на сдвинутых грузовиках. А в начале октября начались бомбежки.
«В штабе нам сказали: «Кое-где просочились немецкие танки. Хотите, мы отправим вас домой? Или в тыл?» Мы молчали, – вспоминала Токарская. – Я лично до того трусихой была, что на фронт-то через силу поехала. Конечно, я домой хотела. А Корф, самый
