978-5-4496-8833-0
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Пролог
СССР, весна 1974
Караганда
Застекленный ларек в зале ожидания вокзала обвесили пестрыми журналами. Маргарита рассеянно листала «Работницу».
– Наступает теплая пора. Понятно желание горожан подольше побыть на солнце, но не забывайте, что длительное пребывание под жгучими лучами наносит большой вред…
В Караганде снег растаял только прошлой неделей. Улицы в барачном районе запылили, на деревьях появились чахлые листья. Женщины засуетились у грядок, мужики таскали из колодцев ведра с водой. Маргарита тоже разрыхлила делянку.
– Урожая мы не увидим, – облегченно подумала женщина, – скоро все закончится.
Они надеялись выбраться из Советского Союза к началу лета. На католическую Пасху они получили, как выразился Джо, неожиданный подарок. Из Аксу пришел конверт, подписанный четким почерком кузины Марты. Письма простых жителей СССР вряд ли перлюстрировали, однако Марта из осторожности пользовалась шифром. Любопытствующие решили бы, что женщины обмениваются рецептами пирогов и закруток.
– Так делали и в подполье, – вспомнила Маргарита, – тетя Роза использовала для шифрования выкройки и вязальные схемы, – перевернув страницу, она наткнулась на статью профессора Лебедева: «Женская гимнастика».
– Здоровье советской женщины, матери и труженицы, является величайшей ценностью, – доктор Кардозо скривила губы. Она помнила комплекс упражнений, который передавали по внутреннему радио на острове Возрождения. Маргарита не сомневалась, что отец, как сказал бы Исаак, передрал статейку из женского журнала нацистских времен.
– Одна шайка-лейка, – вспомнила Маргарита русское выражение, – в больнице тоже проводят пятиминутку производственной гимнастики…
Санитарки, работавшие руками, в упражнениях не нуждались. В законные десятиминутные перерывы Маргарита навещала особую палату во фтизиатрическом отделении. Ее обитателя охраняли местные милиционеры.
– Ради одного зэка не вызовут солдатов внутренних войск, – мрачно сказал Джо, – а здешних парней ты обведешь вокруг пальца, – милиционеры перешучивались с разбитной санитаркой Ритой. Заикание не мешало ей заливисто смеяться.
– Я строю им глазки, – Маргарита даже улыбнулась, – я их старше, но они заигрывают и с пятидесятилетними.
Женщина делала вид, что оставила в палате тряпку или ведро. За работу во фтизиатрическом отделении полагалась надбавка, однако санитарки отказывались от смен у туберкулезников, как их называли в больнице.
– Они боятся заразиться, – хмыкнула Маргарита, – хотя в СССР давно вакцинируют от туберкулеза. Однако в Караганде неблагоприятная эпидемиологическая обстановка, – доктор Кардозо всегда думала профессиональным языком, – попросту говоря, вокруг зоны.
За десять минут ей удавалось быстро рассказать кузену Джону новости. Наследный герцог поправился и окреп.
– Врач настаивает, что я должен набрать еще килограмм пять, – весело сказал кузен, – но при моем наполеоновском росте шестидесяти килограмм достаточно, – Маргарита отозвалась:
– Ты выше Наполеона на десять сантиметров, не примазывайся к императору, – она принесла кузену тщательно спрятанный сверток с пасхальными сладостями, – ешь марципан, хотя тебе недолго осталось толстеть, – Маргарита погрустнела. На русскую Пасху кузена везли обратно в Аксу.
– В ноябре он весил сорок пять килограмм, – вспомнила Маргарита, – но им осталось сидеть всего пару месяцев, – с марципаном Маргарита передала кузену расшифрованное письмо из Аксу. Виллем, устроившийся в колонну, возящую урановую руду, выяснил, на какой зоне содержат родню.
– Мы послали в Аксу твои сведения, – добавила Маргарита, – все зоны похожи друг на друга, однако Виллем задерживался при погрузке, ссылаясь на поломки и следил за утренними поверками, – теперь Виллем должен был установить связь с заключенными.
– Кекс весенний, – Маргарита дошла до кулинарных страниц, – опять лицемерие, это пасхальный кулич, – Маргарита вручила кузену и крашеные яйца.
– В Мон-Сен-Мартене их тоже расписывают, – ласково сказала она, – держи еще панеттоне, – марципан она сделала из купленного на базаре миндаля. В детстве Маргарита любила лепить пасхальных зайцев.
– Дядя Эмиль устраивал охоту за яйцами в нашем саду, – ей отчаянно захотелось в Мон-Сен-Мартен, – победитель получал именно зайца…
В конце журнала поместили фоторепортаж о матери-героине. Прядильшицу на ткацкой фабрике, ударницу социалистического
