посылка и денежный перевод, – Маргарита потерлась щекой о плечо мужа, – Марта получит отрезы ткани и вязаную кофту, – между отрезами она ловко спрятала паспорта. Деньги ни у кого бы не вызвали подозрения. Павел предпочитал, как он говорил, не светиться на почте.
– Если подвернулась оказия, надо ей воспользоваться, – записку из Москвы Маргарита сожгла, – пусть Исаак вас проводит и отправляется в Малаховку, – Джо налил им московского кофе.
– Я понимаю Бергеров, – тихо сказал он, – им хочется, чтобы хоть кто-то из детей вырвался отсюда, – Маргарита поцеловала его в заросшую щетиной щеку.
– Все будет хорошо, милый. Тетя Марта обо всем узнает. Кто-то из семьи приедет в Афганистан нам навстречу, – Джо задумался:
– Иосиф или Хаим, больше некому. Я уверен, что все пройдет гладко. Пяндж у всех на виду, но в горах есть тайные тропы. Скоро и мы окажемся на свободе, милая, – Джо привлек ее к себе, Маргарита послушала ровный стук его сердца.
– Ты увидишь братьев, – Джо улыбнулся, – я встречусь с Ханой и Пьером. У нас родятся дети, милая. Все обязательно будет хорошо…
Они посидели, держась за руки, слушая свист весеннего ветра за окном.
Аксу
За силикатным блоком почтового отделения оплывали грязные сугробы. Обнаженную землю усеивали размокшие окурки и скукожившийся картон папиросных пачек. У бетонных ступеней, рядом с покосившейся жестяной урной зеленели побеги травы.
Степной ветер трепал развешанное на веревках белье, завивал вихрем белую кварцевую пыль. Вход украсили кривоватым лозунгом: «Да здравствует День Космонавтики! Слава героям звездных просторов!». Рядом неумело нарисовали ракету.
Гудини приветственно гавкнул. Удерживая крепкий деревянный ящик, Марта свистнула собаке:
– Пойдем, Дружок. Перевод я получила и нам прислали подарок из Караганды, – Марта ожидала, что сестра Маргарита снабдила ее не только кофтой, как говорилось в открытке, украшенной еще одной ракетой.
– Теперь у нас появятся паспорта, – Гудини весело скакал впереди, – дело, как говорится, за малым…
В субботу поселок Аксу ходил в баню, навещал единственный местный магазин или стоял в очереди к грязноватой стекляшке, где разливали жидкое местное пиво. Виллем ни в грош не ставил продукцию среднеазиатских пивоваров.
– Пиво здесь пить нельзя, – замечал шофер Волков, – но что касается водки, это другое дело
Волкова, впрочем, в гараже ГОКа считали исключительно примерным работником. Водитель не имел взысканий в трудовой книжке и не появлялся на работе с похмелья. Он безропотно согласился сесть за руль самого капризного Зила колонны.
– Я новый шофер, – объяснил он Марте, – мне не с руки требовать себе лучшую машину. И хорошо, что колымага ломается, у меня есть оправдание задержкам на зонах…
Марта
