захрипел и на пару секунд отключился. А когда очухался, то обнаружил, что его оседлала настоящая красотка, коленями придавившая его руки к земле. А очнулся любитель грешных дел оттого, что в его порванные пулей яйца воткнулся нож, что тут же вынырнул и… пробороздил глубоко щеку от виска до подбородка. Это был первый штрих – примерочный. Затем Джоранн взялась за кромсание его лица всерьез. Я не мешал, продолжая придавливать голову элдера ботинком к хвое и с интересом наблюдая за настоящей Джоранн, чьи лицо было искажено яростью и наслаждением одновременно.
– Я скажу все и сделаю все что надо… – голос элдера прозвучал из-под подошвы моего ботинка с отстраненностью какого-то божества. Голос стал безразличным. Голос стал уверенным. Старик сделал выбор.
– Только убейте быстро… не так…
– Тебя бы дубиной трахнуть перед смертью – прошипел я с нескрываемой ненавистью – А потом эту же дубину забить в глотку! Но ты ведь достопочтимый элдер добрых пацифистов аммнушитов… разве есть на тебе грех? Ну убили вы стадо молодежи… перед смертью поистязав и трахнув их… но разве ж это грех?
– Грех! Великий грех! Но!
– Тут сука есть еще какое-то «но»? – злобно выкрикнула Джоранн, вонзая и вонзая лезвие в остатки лица хрипящего Теодора.
Бросив взгляд на Тигра, я коротко очертил круг и понятливый зверолюд отправился на пробежку – проверить одиноки ли мы в этой местности или сюда уже скачут в опор еще несколько аммнушитов желающих чего-нить сладкое …
– Куда бы они пошли?! – старик под моей ногой дернул головой. Я с интересом убрал подошву, глянув на него как на таракана – Куда бы пошли?! Вы – живое доказательство той мерзости смрадной, что обитает в большом мире! Ты безумная рыжая тварь заживо сдираешь лицо с живого человека! Вы начали убивать нас без малейшего сомнения! За что?! За то что мы решили спасти души сбившихся с пути агнцев? А мы спасли их души! Они ушли незапятнанными. Они ушли мучениками! И пред ними откроются златые врата рая!
– Как завернул – восхитился я – Долго проговаривал в голове?
– Но это истина! Вы хуже нас! Вы пришли сюда и тут же начали убивать! Поглядите! – рука старца указала на валяющихся охотников – Каждый из них был отцом! Каждый! И у каждого было по двое-трое детей – воспитанных правильно! Их дети возделывают поля, собирают урожай, ухаживают за садами, заботятся о скоте! Денно и нощно! Мы трудимся! Мы думаем о будущем наших детей! Но что будет, если мы однажды отпустим этих – рука на этот раз указала на троицу под деревом – Они уйдут, напитаются жестокостью и грехом, а затем вернутся сюда – по праву рождения! И начнут сеять скверну, смущая умы невинной молодежи! Да лучше мы растерзаем их подобно голодным зверям и разбросаем их останки по дебрям, чем позднее они, будучи отпущенными, приведут к нам за руку самого Сатану! Мы жертвуем малым ради большого! Слухи о их смерти – пусть не совсем истинные – быстро расползутся по нашим землям и смирят умы остальных юнцов! Вернут их на истинный путь! Так в чем я неправ, жестокий чужак?!
– Галочки проставь – буркнул я, бросая перед стариком плоский стальной
