попадающихся, стопорящих работу косточек, крутил фарш на ручной мясорубке. Мама месила крутое тесто. Алексей его раскатывал. Лиля мастерила первый секретный «счастливый пельмень», который потом затеряется среди пары сотен других слепленных уже всей семьей в восемь рук и найдется сваренным у кого-то во рту:
– Сегодня «счастливый» с перцем!
Или:
– С копеечкой!..
Пока лепили, пели на четыре голоса.
То:
«Один раз в год сады цветут,
Весну любви один раз ждут.
Всего один лишь только раз
Цветут сады в душе у нас.
Один лишь раз, один лишь раз…»
То:
«Я живу на границе, где полярная мгла,
Ветер в окна стучится, путь метель замела.
К нежной ласковой самой письмецо свое шлю,
Мама, милая мама, как тебя я люблю…»
А то:
«Виновата ли я, виновата ли я,
Виновата ли я, что люблю?
Виновата ли я, что мой голос дрожал,
Когда пела я песню ему?..»
На душе у Алексея было одновременно и спокойно, и неспокойно. Вроде, как обычно, будними вечерами вся семья собиралась за ужином, делилась новостями и мелкими радостями дня. Но то неожиданно хмурился отец, то мать смахивала со щеки беспричинную слезинку. Лиля рисовала в альбоме на фоне синего неба огромный черный танк…
Продолжали встречаться с Катей. Она то была очень нежной, то раздражалась из-за пустяков. Неделя бежала за неделей. А потом из военкомата принесли повестку.
Получив ее, Алексей первым делом раскрыл синюю папку, перечитал все снова, хотя, казалось, уже давно выучил наизусть. Завернул свое сокровище сначала в газету, потом в целлофановый пакет и засунул поглубже в письменный стол: как ни хотелось, с собой ее не возьмет – дома будет сохранней.
Достал с антресолей свой зеленый брезентовый вещмешок, в котором, как и в отцовском, на случай войны или тюрьмы было все необходимое: миска, ложка, кружка, зубная щетка, мыло, спички, смена белья…
На проводы у Годиных, как полагается, накрыли большой стол. Собрались гости. Тетя Дуся со слезами на глазах обняла, поцеловала, подарила «на дорожку» носовой платочек. В нем – синяя пятирублевка.
Катя пришла с родителями, которые оказались у Годиных в первый раз. Они внимательно и, кажется, с некоторым разочарованием осмотрели квартиру: «Да, не больше, чем у нас…» Подарили платочек – красный «червончик».
Было несколько одноклассников и одноклассниц. Не было друзей. Алексей ни с кем особо не дружил в Дальнедорожном. Настоящие друзья имелись только в Потаповке: Митяй, Андрюха, Николай. Их самих сейчас также должны были провожать в армию.
Конечно, пришел Валерка, который, как и задумывал, учился теперь в станкостроительном техникуме и продолжал играть в ансамбле на танцах. Он имел отсрочку от армии и несколько взрослевших поклонниц, с которыми распивал то шампанское «Советское» за шесть пятьдесят, то вино «Яблочное» «по рупь семнадцать».
Мать металась
