нас и помчалось в том направлении, куда мы сами двигались, подняв такое огромное облако пыли, что увидеть его можно было за много миль. И Три Бизона часто повторял:
– Сердце мое неспокойно. Что-то говорит мне, что впереди нас ждет опасность.
Все это вогнало в уныние нас с Икаскиной, и мы, как и вождь, начали очень внимательно следить за окрестностями. Глаза наши слезились и болели, словно в них насыпали песка – так тщательно мы всматривались в каждый холмик, полянку, рощу, к которым приближались, пытаясь обнаружить признаки присутствия врагов. И как тянулось время! Я с нетерпением ждал, когда же настанет вечер, и я смогу растянуться на своей удобной лежанке перед очагом.
Мы шли дальше и дальше, даже не остановившись на дневной привал, потому что тропа к ручью Он Их Убил была длинной. Было уже далеко заполдень, когда я сказал, что до ручья мы доберемся без приключений, но Икаскина велел мне замолчать, указав на поведение своей лошади, и, указав на холм с порытой соснами вершиной, возвышавшийся в полумиле впереди и справа от нас, крикнул:
– Там, по правому склону холма, чуть ниже леса, появился всадник, он почти лежал на лошади, и потом отошел назад и пропал из виду.
– Ты уверен, что это не был бизон или вапити? – спросил Три Бизона.
– Всадник. Я ясно видел его и его лошадь; видел, как она подняла голову, когда он дернул уздечку, чтобы развернуть ее.
– Ха! Я снова был предупрежден. Мой священный помощник очень силен, – пробурчал Три Бизона, больше для себя, чем для нас.
Наш отряд был в миле позади нас. Мы спрыгнули с лошадей, продолжая внимательно смотреть вперед, и решили, что лучше всего будет дождаться подхода остальных. Три Бизона сказал, что этот одинокий всадник – наверняка разведчик, предводитель военного отряда, и мы трое будем безумцами, если попробуем напасть на него. Врагов может быть много; даже если их и мало, у них перед нами большое преимущество, потому что они смогут подготовиться к нашему нападению. Спрятавшись среди сосен и кустов можжевельника, они легко перестреляют нас, когда мы к ним приблизимся. Скоро мы рассказали о нашем открытии всем остальным: женщины и дети разразились потоком восклицаний, мужчины выслушали новость в угрюмом молчании.
– Ну что же, Три Бизона, ты наш вождь, посоветуй нам, что делать, – сказал Картер.
– Мы пойдем дальше, так, словно ничего не заметили; на ручье Он Их Убил поставим лагерь и укрепим его так сильно, как это будет возможно, чтобы защитить тех, кто сражаться не может, – ответил тот. Возражений не последовало, поэтому мы трое сели на лошадей и продолжили путь.
Холм с поросшей соснами вершиной возвышался на краю широкого глубокого понижения, верхний край которой был примерно милей дальше, у подножия лесистого горного склона. Когда мы проходили мимо холма, никаких признаков всадника там не было видно, но на склоне понижения которое по сути было глубоким, уходящим к северу оврагом,
