приятно знать историю своей семьи, – сказала Ребекка, опустив ложку в суп.
– Пожалуй. Хотя, как я уже упоминал, со смертью Вайолет все начало приходить в упадок. Вам известно, что платье, в котором я увидел вас сегодня утром, принадлежало ей?
У Ребекки мурашки поползли по коже.
– Правда?
– Да. Ее дочь Дейзи, то есть моя мама, сохранила платья в идеальном состоянии.
– Как я понимаю, Дейзи не знала свою мать, ведь Вайолет умерла родами?
– Да, и все-таки она боготворила Вайолет, вернее, свое представление о ней. А я боготворил ее, – печально произнес Энтони.
– Давно умерла ваша мать?
– Двадцать пять лет назад. Если честно, я до сих пор по ней скучаю. Мы были очень близки.
– Потерять мать – это самое страшное, – согласилась Ребекка.
– Видите ли, у нас больше никого не было. Она стала для меня всем.
– А что случилось с вашим отцом?
Лицо Энтони буквально потемнело.
– Он был скверным человеком. Бедная мама чего только не натерпелась с ним! Отец с самого начала терпеть не мог Астбери и почти все время жил в Лондоне. Мамочка ни капли не огорчилась, когда он умер в грязном борделе в Ист-Энде. Напился, как свинья, упал и сломал себе шею.
Энтони содрогнулся. Ребекка прекрасно понимала его чувства. Ей вдруг захотелось поделиться своей болью, и все же она не могла открыть тайны своего прошлого практически незнакомому человеку.
– Простите, вам, наверное, тяжело об этом вспоминать, – промолвила она.
– Мне было всего три года, так что я почти не помню отца. Не могу сказать, что мне его не хватало. Ладно, давайте больше не будем говорить о прошлом. – Энтони отложил ложку. – Расскажите лучше о себе.
Миссис Треватан убрала суповые миски и поставила перед каждым по солидной порции говядины.
– Ну, я обычная американская девушка из Чикаго…
– Только не скромничайте! Все говорят, что вы одна из самых красивых и знаменитых женщин своего времени. То же самое говорили в ее лучшие дни о моей бабушке.
Ребекка смущенно покраснела.
– Мне просто повезло, в отличие от многих других молодых актрис.
– Думаю, здесь не обошлось без таланта, – продолжал Энтони, – хотя я, как уже говорил, не смотрел ни одной картины с вашим участием. Кроме того, хотелось бы заметить, что красивых женщин много, но мало кого из них отличает присущее вам личное обаяние. Оно присутствовало и у Вайолет. Она была душой общества и в Лондоне, и в Нью-Йорке. А здесь, в Астбери, устраивала приемы для очень богатых и известных людей. Вот были времена! Мне иногда кажется, что я опоздал родиться. Но хватит об этом.
Энтони молча доел свою говядину, а Ребекка не осилила и половины.
– Вы уже поели? – спросил наконец он.
– Да. – Ребекка опустила виноватый взгляд в тарелку. – Извините. У меня не очень хороший аппетит.
– Я
