убытки всех предыдущих.
За неделю до Нового года Софи повела меня в гости к своей однокурснице. На смотрины, как я потом понял. К тому времени я прочитал "Немного солнца в холодной воде" Франсуазы Саган, "Портрет художника в молодости" Джойса, "Давай поженимся" Апдайка и заканчивал "Башню из черного дерева" Фаулза. Там, куда мы пришли, я обнаружил семь нарядных ироничных барышень и трех снисходительных, острых на язык парней, которым богемная фамильярность была к лицу. Как известно, в стране в то время царил культ печатного слова, и советские филологи были его истовыми жрецами. Компания встретила меня любопытными, оценивающими взглядами. Я почувствовал себя неуютно, но заметив в гостиной пианино, успокоился: последнее слово будет за мной.
Хорошо филологам – для них всякое застолье есть праздник языка. После трех изысканных тостов, соединенных сосредоточенным звяканьем ножей и вилок, завязалась беседа. Пробные реплики подобно звукам настраивающегося оркестра цеплялись друг за друга, пока не вылились в единую мелодию: будущие переводчики внезапно, дружно и естественно заговорили о переводах. Встала одна из барышень – живые глазки, носик уточкой – и с энтузиазмом объявила:
"Вот, послушайте, что я нарыла! "Летняя луна" называется!"
А знаешь ли, что ты сама, царица ночи,
Однажды прекратишь сиять с небес ночных?
Умрешь, как род людской, что смерть себе пророчит,
И одолеет мрак простор небес немых.
От всех твоих красот, чей блеск богами явлен,
От роскоши лучей, заполнивших эфир
Остаться суждено лишь хаосу развалин
Что поплывут в ночи, пересекая мир! *)
Ее отметили аплодисментами и потребовали подробности об авторе.
"Алис де Шамбрие…" – приняв загадочный вид, обронила девица.
"Кто такая, почему не знаю?" – вскинулся один из парней.
Девица выдержала паузу и с удовольствием объявила:
"Умерла сто лет назад в возрасте двадцати одного года… Можно сказать, наша ровесница…"
"Иди ты…" – удивился тот же парень. Все на некоторое время примолкли.
"Ладно, – сказал парень. – Раз уж речь о небесах, то и я туда же… Огюст Доршен, "Погасшие звезды":
Когда вечерний час стирает, не дыша,
На море парусов мазки,
И на простор небес вступают, не спеша,
Светил несметные полки,
Не кажется ль тебе, что этот ясный свод
Как море бедами велик?
И, как суда во мгле во власти бурных вод
Там звезды гибнут каждый миг? *)
"Браво, старик, браво! – похвалил товарища губастый сосед в очках. – А в оригинале могешь?"
"А то!" – откликнулся тот и продекламировал то же
