style="font-size:15px;"> – Видите ли, Ирина Николаевна, у многих детей, которым мы пытаемся помочь, в большей или меньшей степени поражен мозг, и одна из наших задач состоит в том, чтобы найти ему какую-нибудь замену. В лучшем случае это оказывается те, другие, непораженные участки мозга, которые берут на себя функции больных, помните, мы с вами об этом говорили…
Замковская кивнула.
– Гораздо чаще срабатывает другая схема, которая, кстати, обычно является и ступенью на пути к замещению функций одних участков мозга другими. Это когда вместо ребенка работает мозг взрослого человека. Нам иногда, да что там говорить, довольно часто удается подобрать к ребенку в пару педагога или врача, создать симбиотическую пару, где ребенок начинает как бы пользоваться способностями взрослого.
– Но ведь тогда получается, – почти закричала Замков-ская, – что их никогда нельзя будет разделить, ваши сотрудники должны усыновлять или удочерять всех пациентов, с которыми они образуют эти ваши «симбиотические пары»! Вы же, выходит, просто воруете детей!
– Пожалуйста, хотя бы немного умерьте ваш праведный гнев, Ирина Николаевна, – невозмутимо сказал Зуев.
Они шли по дорожке запущенного парка вокруг больницы, направляясь к какому-то неведомому Ирине месту. Снега вокруг еще не было, но осень уже фактически кончилась, отступила – последними часовыми ее остались немного желтых и красных листьев на кленах да незамерзшие лужи под ногами.
Верный Гриша топал чуть сзади, сопровождая «охраняемую». Он и успел поймать выскочившую вдруг из-за куста сумасшедшую Машу:
– Тили-тили-тесто, жених и невеста, – радостно продекламировала она, не обращая внимания на могучие руки, держащие ее в объятиях.
Ирина досадливо отмахнулась, Алексей Михайлович, казалось, вообще не заметил появления сумасшедшей, а Гриша, подержав ее несколько секунд, убедился, что причин для тревоги нет, покачал головой и поставил обратно на землю.
– Увы, он счастия не ищет… – запела Маша и понеслась на всех парусах в сторону главного корпуса, – и не от счастия бежит…
– Сядем, – сказал Зуев, показывая на скамейку, стоящую на краю склона, уходящего вниз к реке.
– Красиво тут, – невольно выговорила Замковская.
Появление Маши, спокойствие Алексея Михайловича и ненавязчивое очарование зимнего пейзажа (на той стороне реки снег уже почему-то лежал) поумерили ее пыл, и она, как оказалось, вполне могла не только сердиться, но и слышать собеседника.
– Никто никого не ворует. – Зуев начал точно с того места, где прервался их разговор. – Во-первых, тут действует некое правило, которое я бы назвал «правилом несгорающей цифры». То есть, развиваясь в этом симбиозе, ребенок действительно резко откатывается назад, когда связи рвутся. Но если достигнут определенный уровень этого развития, то он становится, как в известной телевизионной игре, в каком-то смысле несгораемым, движение назад на этом уровне прекращается. Вы понимаете, о чем я говорю?
– Надеюсь, что да, – отозвалась
