style="font-size:15px;"> меж землёю и небом, которые сильно устали
и, возможно, со скуки готовы меняться местами,
что и делают, кстати, хотя без большого успеха.
Эн живёт, точно держит за хвост бесконечное эхо.
Переводит его на язык листопада и ветра.
Переходит в метро с облетающей ветки на ветку
облетевшую. Что ж… Не помочь ему, видно, и ладно.
Сочиняет стихи, иногда получается складно.
Сочиняет стихи, ничего не умеет помимо,
и печатает их на страницах «Херового мира».
Ибо Эн есть реликт и не может похвастать харизмой.
Месяцами небрит, состоит из одних атавизмов…
«Ну чего ты, чего?» – скажет Эну жена его Лена.
Пожалеет его. Ты бы лучше себя пожалела.
Сатори
Джим танцевал фанданго или сальсу
в техасском клубе «Сумрачный ковбой»;
в любовный треугольник не вписался,
ударился о стенку головой.
Его ногами били в коридоре
и на парковку вышвырнули, где
Джим пережил мгновение сатори
и так духовно вырос, что задел
макушкою туманность Андромеды
и в космосе открытом покружил…
Аптека. Ночь со вторника на среду.
Джим входит в дом.
Жена бранится: «Джим,
какого чёрта? Где тебя носило?»
Джим свирепеет, обувь сняв едва;
выталкивает в воздух слово Силы,
потом другие крепкие слова.
Машина времени
Джим времени машину изобрёл,
влетел в чужое прошлое, орёл.
А там жена, но только молодая
то принимает Джима за джедая,
то путает с мифическим царём.
Джим кипятится: «Что за детский сад!» –
подумав, возвращается назад,
выходит в изменённом настоящем.
Из зеркала на Джима смотрит ящер.
Джим холодеет и отводит взгляд.
Бросается к машине временной,
летит в родное будущее – ой,
кошмарный киборг по квартире кружит,
хохочет, называет Джима мужем,
кричит: «Добро пожаловать домой!»
Перевоплощение
Джим не желал перерождаться
но Джим в системе засветился.
Плывёт теперь к жене гражданской,
которой боссом приходился,
по морю перевоплощений…
И вот коричневым жучищем
в полу нащупывает щель он
и в поисках духовной пищи
летит на кухню из галута,
где целый вечер прохлаждался,
оказываясь почему-то
на той единственной гражданской.
Маг
