не брали, он «взрослый» по гостям ходить, и оставляли, как на привязи, под охраной бабушки возле телевизора.
Отец Робби не обижал, но и не замечал, разговаривал сугубо по необходимости и кратко: вопрос-ответ, вопрос-ответ. В присутствии посторонних формально проявлял отеческую заботу. Во время разборок по поводу учебы, поведения в школе или соседи пожаловались, любые попытки Робби оправдаться тут же пресекались приказами: «пасть закрой», «заглохни». Нелицеприятные сцены огорчали женщин Наминых. Ради мира в семье мать и бабушка не вмешивались в разговор отца и сына, не перечили главе семьи. «Образумится со временем», – обманывались женщины. Для них казался важным залогом хороших отношений отца и сына в будущем то обстоятельство, что лицом и статью старший сын был копией отца, чего тот не мог не видеть.
Терпел ситуацию и Робби. Ясное дело, отец ушел в места не столь отдаленные, когда ему было четыре года. Он быстро забыл папу. Соседский мальчик бросал все игры, кидался к отцу, едва завидев родителя во дворе. Вслед за ним, с возгласом «папа, папа!» бежал навстречу соседу Робби. Малышу нужен был отец, у других же есть. Повторялось это регулярно, пока сосед не попросил мать объяснить ребенку, кто есть «папа» и почему не он папа Робби, а то «перед соседями неудобно, не дай Бог, поверят, что я действительно отец вашего ребенка».
Вернулся из колонии Намин, а в квартире незнакомый подросток, скрытный и подозрительный. Их подталкивали друг к другу: «обнимись». Мужчины, юный и зрелый, так и не обнялись. Младший сын – другое дело, он родился и рос на глазах отца миролюбивым и общительным мальчуганом. «Хорошо, что есть папа родной, биологический», – утешал себя Робби. Почти у половины класса биологических отцов не было. У кого-то на заработках неизвестно где; у кого-то скупой отчим или тупой мамин приходящий «друг». У некоторых вообще нет взрослых мужчин рядом. Роббиным отцом можно было даже похвастаться в подходящий момент. Когда, например, разговор про наколки заходил. У Намина старшего набиты наколки со смыслом, не какие-нибудь татушки для выпендрежа. И тачка не хилая, корейская. В целом, на родителя Хмурый не обижался, видел, как тот относится к младшему сыну, и мог, теоретически, также относиться к нему когда-нибудь в будущем. Беспечный, наивный и улыбчивый Мелкий мог расположить отца в любой момент. Что Робби не скажет или не сделает, – все вызывало у отца раздражение.
Зато во дворе ему никто не делал никаких замечаний, но он мало с кем из дворовых ребят тесно контачил, предпочитал безмолвно торчать в компании. Откровенничал Робби лишь с Костей. Костя Бимакин – сын подруги матери. Женщины в молодости вместе учились на педфаке, потом их жизненные дороги разошлись. Когда Намины купили квартиру, выяснилось, подруги живут в одном квартале хрущоб. Обрадовались, жизнь их вновь свела вместе, стали дружить домами. У одной муж был семь лет «закрыт», у второй – отправился с молодой женой и пасынком жить в соседний городок. Подруги болтали часами по телефону,
