конечно, – тут же откликнулся Роман. – Отец живет в квартале отсюда. Да и я могу в любую минуту позвонить «девять-один-один».
Маша почему-то улыбнулась и направилась к двери. В этот момент у Романа зазвонил телефон. Взглянув на экран, он рассеянно извинился перед Машей и нажал «принять».
Мама плакала. Нет, не так. Она рыдала, захлебываясь словами, и мир Романа пошатнулся и закачался вместе с его неуютной студией.
– Что случилось? – закричал он в трубку, разом забыв о Маше, о Волкове – вообще обо всем.
– Роман… Роман… Роман, – повторяла мама, рыдая.
– Мама, пожалуйста, успокойся и скажи толком, что случилось.
– Патрик… – всхлипнула мама.
В душе Романа трепыхнулась надежда, что Патрика сожрал бешеный кенгуру.
– Что случилось? – повторил он, чувствуя, что паника немного отпускает. Черт с ним, с этим Патриком. Почему он должен его жалеть?
– Патрик меня ударил, – наконец между всхлипами выговорила мама.
– Что? – ошарашенно переспросил Роман. – Как?
В его картине мира мужчина не мог ударить женщину. Тем более его маму: такую хрупкую и нежную, такую…
– Ты обращалась в полицию? Где ты? Где он? Он сейчас тебе угрожает? – вопросы посыпались против его воли.
– Нет, – мама уже не плакала, лишь всхлипывала. – Я не обращалась и не буду. Это бессмысленно, и меня могут просто не выпустить из страны. У него связи, а у меня здесь ничего…
Мама вдруг снова зарыдала, и у Романа заныло в груди. Как же он ненавидел, когда она плакала.
– Мама, подожди. Постой. Ты сейчас где и что будешь делать дальше? – Роман зачем-то толкнул дверь в ванную, автоматически зажегся свет.
– Я пока в Сиднее. Хочу вылететь домой. Но у меня нет ни пенса.
Роман закрыл дверь, потом вновь открыл, совершая бездумные действия, лишь бы не стоять на месте. Войдя в ванную, пустил воду в кране. Посмотрел на свое испуганное отражение в зеркале, заметил, что он в окровавленной рубашке, и, прижав телефон плечом к уху, принялся расстегивать пуговицы, вслушиваясь в мамины всхлипы.
– Ты звонила отцу?
– Да! – крикнула мама. – И он сказал, что Патрик, вероятно, не единственный олигарх в Сиднее и мне есть куда податься!
Роман замер с наполовину стянутой рубашкой.
– Что? Он не мог…
– Мог, Роман! – зло выкрикнула мама, будто это Роман сказал такие чудовищные слова.
– Подожди, – пробормотал он, потирая лоб. – Сколько тебе нужно? Сколько стоит билет до Москвы?
– До какой Москвы, Роман? Зачем мне в вашу чертову Москву? – нервы у мамы сдали окончательно, и она вновь разрыдалась.
За всю свою жизнь Роман ни разу не слышал, чтобы мама так горько плакала.
Он стащил с себя наконец рубашку,
