балдахин и промолчал. К счастью, до прихода Джоан служанки не успели до конца снять с него брюки, от которых осталось теперь что-то вроде набедренной повязки.
– Сам не знаю, – недовольно буркнул он. – Помню только, как упал с лошади. Наверное, я упал прямо на колени.
– Это просто чудо, что ты не разбился насмерть. Собственно говоря, синяков и ссадин совсем немного, – сказала Джоан, осторожно обмывая колени, – зато очень много грязи.
В ответ Оливер лишь безразлично пожал плечами.
Закончив мыть ему ноги, Джоан аккуратно вытерла их мягким полотенцем и накрыла одеялом.
– А теперь подождем леди Сесили с ее снадобьями, – невозмутимо произнесла она, собирая испачканные салфетки и полотенца.
Оливера внезапно охватил озноб. Натянув одеяло почти до подбородка, он смотрел, как Джоан суетилась у его постели. Они были знакомы почти всю сознательную жизнь, а в последние два года стали по-настоящему близки. Она была хороша собой. У нее были длинные светлые волосы, поражавшие своей густотой, чуть раскосые карие глаза (скорее всего из-за давней примеси турецкой крови) и чистая шелковистая кожа персикового оттенка, что так несвойственно типичным англичанкам с их молочно-белой кожей.
С ней было легко общаться, у нее несомненно было чувство юмора, и ее не пугали пикантные сплетни. Многие считали ее очаровательной. Ее семья не вполне принадлежала к высшему обществу, и это заставляло Джоан быть амбициозной и даже несколько дерзкой. Она была на семь лет моложе Оливера. Примечательно, что она никогда не ревновала его к многочисленным мимолетным пассиям. Во всяком случае, ни разу этого не показала.
В общем-то она могла бы стать идеальной женой, но…
Когда Джоан закончила приводить постель и прикроватный столик в порядок, Оливер заговорил:
– Послушай, Джоан, я должен тебе кое-что сказать.
– Да, помню, ты хотел это сделать еще вчера вечером, – с улыбкой подмигнула она и присела на краешек в изножье его постели. – Я не смела надеяться, что ты заговоришь об этом сейчас, когда тебе так плохо. Наверное, встреча со смертью любого заставит изменить взгляды на жизнь.
Некоторое время Оливер молчал. Конечно, было бы лучше дождаться хотя бы частичного выздоровления, когда ему не будет так больно, физически и морально, но это так несправедливо – заставлять Джоан и дальше верить, что он станет ее супругом. Такую новость нужно было сказать осторожно, щадя ее чувства, но теперь у него не было для этого ни сил, ни терпения. Рыцарское благородство уже не входило в его намерения, словно сломались не только рука и ребра, но и все предыдущие планы. Для обоих будет лучше, если они разом избавятся от этой занозы и как можно быстрее залечат рану.
– Свадьбы не будет, Джоан, – сухо сказал Оливер.
Она почти не изменилась в лице, только брови удивленно взлетели.
– Что такое ты говоришь, Оливер? – слегка озадаченно спросила она. – С тобой все будет хорошо. Скоро ты выздоровеешь, и твоя сломанная рука не сделает
