затянувшаяся пауза лишь подчеркнула язвительность ее слов. Потом, рассмеявшись, миссис Чаддерли обернулась к служанке, чтобы взять зонтик. – Мейтер, я знаю, у вас есть какие-то дела в городе. Дайте мне корзинку, и я продолжу путь одна.
– Да, мадам, – отозвалась она, вручая корзину хозяйке. Резко повернувшись, Мейтер зашагала прочь.
Ее стремительный уход поразил не одного Майкла.
– Странная девушка, – проговорила вдова вслед служанке. Майкл с легким удивлением заметил, что в голосе ее слышалась скорее усмешка, нежели досада. – Мистер Першелл, я пришлю вам цветы и все остальное завтра к десяти утра.
– Благодарю вас, миссис Чаддерли. Смею надеяться, мы в самом скором времени увидим вас на воскресной службе. Нашим прихожанам так не хватает вашего общества.
– О, – беззаботно откликнулась вдова, – как-нибудь на днях паршивая овца вернется к стаду. Тогда вы сможете обратить грешницу на праведный путь! Мистер Грей, вы не прогуляетесь со мной?
«Чертовски скверная идея», – подумал Майкл, посмотрев на Першелла, но тот так и сиял от удовольствия, словно мальчишка, которого только что ущипнула за щеку самая пышногрудая коровница в деревне. С его стороны помощи ждать не приходилось.
– Возможно, меня дожидаются больные…
– Именно об этом я и хотела с вами поговорить, – встрепенулась миссис Чаддерли. – Сынишка Брауардов болен. Уверена, родители с благодарностью выслушают мнение врача.
Майкл прищурился, с подозрением оглядывая вдову. Эта особа дьявольски ловко расставляла сети. Улыбка ее казалась искренней и простодушной. Майкл выглядел бы полным ослом, отказавшись осмотреть мальчика. Более того, как врач он обязан был следовать этическим принципам. Стремление избежать ловушки и спасти собственную добродетель от посягательств этой опасной кокетки отступало перед необходимостью оказать помощь больному ребенку.
Майкл набрал в грудь побольше воздуха. Сдержанность. Ему придется проявить сдержанность. Добродетель, ему несвойственную. Да еще этот свежий деревенский воздух, будь он неладен!
– Ну конечно, – нехотя сказал он. – Я осмотрю мальчика.
– Прекрасно! – Бесцеремонно сунув корзинку Майклу в руки, вдова поспешила прочь. Струящееся платье придавало ее походке особую легкость. Изящные движения миссис Чаддерли напоминали… танец. Снова налетел ветер, и воспаленному воображению Майкла представилось, будто тонкий шелк обрисовал точеную ножку и округлое бедро.
«Похоже, воздержание убьет меня задолго до появления Аластера», – с тоской заметил он про себя.
У юного Дэниела была легкая лихорадка, но мальчик обнаружил здоровый аппетит, набросившись на корзинку с пирожными миссис Чаддерли, и Майкл искренне заверил его родителей, что больной скоро поправится. Миссис Брауард, женщина на сносях, настояла на чае, и полчаса спустя, опустошив две чашки, Майкл все еще сидел на маленьком стульчике,
