Марии взойти на достигнутую Ею высоту – и в духовной жизни, и в славном вознесении на Небеса по Успении: чистота девства, глубочайшее смирение, а также жертвенная любовь к Богу. Святитель Димитрий Ростовский свидетельствует: «А какими степенями Она приблизилась во временной жизни Своей к Богу в Троице Единому, теми же степенями Она и в бессмертном Успении Своем взошла на Небо к Отцу, Сыну и Святому Духу: девственной чистотой, смирением и любовью».
Со святителем Димитрием согласны и другие святые отцы, непрестанно говорящие о девственной чистоте, полноте любви к Богу и бесконечном смирении Марии. Так, преподобный Иоанн Дамаскин во «Втором похвальном слове» подчеркивает, что духовное совершенство Богородицы связано с тем, что «Она… и до Рождества, и в Рождестве, и после Рождества пребывает Девой». А святитель Григорий Палама, свидетельствуя в «Слове 37-м. На всеблаженное Успение» о высочайшей мере любви Марии к Своему Сыну и Богу, вопрошает: «Кто же [из всех живущих] возлюбил» Христа, Сына Божия, «более, чем Матерь?»
И наконец, размышляя о предельном и глубочайшем смирении Пречистой Девы, святые авторы проповедей на Успение постоянно припоминают слова Богородицы, произнесенные Ею во время события Благовещения и обращенные к архангелу Гавриилу, а через его посредство – и к Самому Богу: се, Раба Господня; да будет Мне по слову твоему (Лк. 1: 38). Такое именование Марией Себя Рабой, причем Рабой Господней, по убеждению святых отцов, есть важнейшее из всех существующих свидетельств Ее предельного смирения, абсолютной самоотдачи Богу, готовности посвятить Саму Себя и каждый миг Своей земной жизни жертвенному служению Господу. При этом следует подчеркнуть, что святоотеческая традиция никогда не трактует добродетель смирения как отказ христианина от личной решимости, ответственности за свои поступки, мысли; смирение отнюдь не требует от человека удалиться от живой и созидательной творческой активности. Напротив, возможность достижения христианином подлинного смирения подразумевает максимальную напряженность всех заложенных в нас Богом при творении душевных сил и способностей, приложение больших молитвенных усилий, а также поистине подвижническую, совершенную и свободно дарующую себя Богу и ближнему жертвенную любовь. Поясняя эту мысль, святитель Иларий Пиктавийский в сочинении «О Троице» учит: «Тот, кто смиряет себя, в природе смирения имеет твердость. Тот, кто принимает послушание, принимает его по своей воле, становясь послушным через смирение». Именно к такому живому и творческому смирению пред Богом, к активному и трудническому послушанию Господу, к свободному и радостному исполнению Его святой воли, призывает нас и Сама Смиреннейшая Богоматерь – в Своем известном евангельском наставлении, обращенном не только к служителям брачного пира в Кане, но и к каждому христианину: что скажет Он вам, то сделайте (Ин. 2: 5). Свидетельствуя о совершенной мере добродетели смирения Рабы Господней – Пречистой Девы, преподобный
