святитель Григорий Палама: Богоматерь «не перестанет в продолжении всех веков благодетельствовать всему творению: говорю не только о нас, [земных,] но и бестелесных и надмирных [ангельских] чиноначалиях – потому что и они вместе с нами через Ее посредство делаются причастниками [обожения] и прикасаются к неприкосновенному Божественному естеству».
Свидетельствуя о небесной славе, какой сподобилась от Бога по Своем Успении Его Пречистая Матерь, святые отцы подчеркивают особую и совершенную близость Богородицы к Ее Божественному Сыну, бесконечно превосходящую близость к Создателю ангельских сил. Святитель Григорий Палама в «Слове 37-м. На всеблаженное Успение» учит: «Богородица много ближе всех приближенных к Богу и удостаивается сравнительно со всеми – разумею не только земнородных, но даже и все ангельские иерархии – много больших почестей. О высших их [ангельских] чинах ранее написал Исаия: вокруг Него стояли Серафимы (Ис. 6: 2). А о Ней вот что говорит Давид: предстала царица одесную Тебя (Пс. 44: 10 по LXX[5]). Видите ли различие в [образе] предстояния [ангельских чинов и Богородицы]? Из этого различия можете уразуметь и различие в чине по достоинству: ибо серафимы – вокруг Бога, а близ Него Самого – только Одна Царица, Которая восхваляется и прославляется от Самого Бога, как бы возвещающего о Ней окружающим Его [ангельским] силам и говорящего, как сказано в Песни песней: Как прекрасна Ты, Ближняя Моя (Песн. 1: 14), Блистательнейшая света, Сладостнейшая Божественного Рая и Прекраснейшая всего мира – видимого и невидимого». Святой Николай Кавасила, соглашаясь с Паламой в «Слове на достопоклоняемое и преславное Успение», учит: «Подлинно святее Блаженная Дева самих ангелов, архангелов, херувимов и серафимов… Святость измеряется близостью к Богу. Говорится [в Писании], что херувимы окружают Бога и принимают от Него исходящий свет, взирать же никак не дерзают (ср. Ис. 6: 2). Дева же новым и неизреченным образом приняла в Себе Того, Кто никаким не объемлется местом. И не некое блистание и славу, но Саму восприняла Она Божественную Ипостась. И насколько явнее, чем херувимам, Бог явился Деве много больше, чем то возможно выразить, настолько же Она, с необходимостью, святее и священнее». А вот преподобный Иоанн Дамаскин, стремясь найти наилучший образ, отражающий предельно тесную и совершенную небесную близость Богоматери к Богу – в том числе и в Ее превосходстве над ангелами, – именует в «Первом похвальном слове на Успение» Богородицу Тем Небесным Престолом, на Котором восседает в славе на Небесах Господь и Который благоговейно обступают ангельские силы: «Ибо Ты – Царский Престол, Которому предстоят престолы, или ангелы, взирая на Сидящего на нем Своего Владыку, Господина и Творца (ср. Дан. 7: 9)».
Вместе с тем Богоматерь явила в Себе, открыв и для всех христиан, новый путь к тому древнему и теперь обновленному благому союзу и единству, которого лишился из-за грехопадения человеческий род: к союзу и единству Неба и земли, ангелов и
То есть по Септуагинте, осуществленному в III веке до Рождества Христова в Александрии переводу Ветхого Завета с еврейского на греческий язык так называемых «Семидесяти толковников». Именно этим библейским текстом пользовались греческие святые отцы, его они цитировали в своих творениях и проповедях. Текст Септуагинты по своему содержанию заметно отличается от привычного нам библейского Синодального перевода XIX столетия, который был сделан не с греческого, а с еврейского – так называемого масоретского – библейского текста. По этой причине ряд ветхозаветных текстов, цитируемых греческими святыми отцами в их проповедях на Успение Пресвятой Богородицы, приводится в этой книге не по Синодальному переводу, а по Септуагинте.
