их отношений окончательно. Но у него самого на этот счет не было сомнений.
– Я ухожу, но ненадолго, – предупредил он. – Сегодня я, увы, не свободен, но при первой же возможности я женюсь на тебе. Я считаю тебя своей женой перед Богом и уже никогда тебя не покину.
Молодая женщина была растрогана его словами до слез. Несмотря на полную наготу, она вскочила с кровати, бросилась в объятия своего любовника.
– Не бросай. Я не переживу этого, – прошептала обычную в таких случаях фразу, но она прозвучала для него песней.
– Не брошу, – пообещал он еще раз. – Мы будем с тобой жить долго и счастливо, и не найдется силы, способной помешать этому.
После того как государь ушел, Екатерина еще некоторое время осталась в постели, стараясь осмыслить произошедшее. От девичьих страхов, мучивших ее накануне, не осталось и следа. В ней просыпалась расчетливость влюбленной женщины. И трудно сказать, что было на первом месте, расчетливость или влюбленность. Трудно потому, что оба эти чувства не существовали сами по себе, а жили в одном тесном сплетении, составляя ее сущность. Позже найдутся авторы, которым захочется поиграть на этой истории, и одни посмотрят на нее глазами романтика, другие – глазами сухого практика. Документов нет, поэтому каждый автор имеет право на свою гипотезу. Но лично я уверен, что следует говорить только о разных сторонах одной медали, название которой «любовь».
Варвара Шебеко, безусловно, хорошо была осведомлена о свидании императора с Екатериной и не сомневалась в его исходе. Но утром опытная интриганка сделала все возможное, чтобы заверить молодую женщину в своей неосведомленности. Она не задала ни одного наводящего вопроса, целиком сосредоточив разговор на предстоящем празднике. Только то, что имя императора совершенно не упоминалось в ее разговорах в отличие от прежних, порождало уверенность Екатерины в истинной роли Шебеко в этом деле. Но, начав играть по правилам, навязанным ей фрейлиной, Долгорукая уже не могла, да и не желала останавливаться. Новая роль ей явно нравилась, хотя она еще четко себе не представляла, как следует воспользоваться ею.
– Я хочу с сестрой покататься верхом в окрестностях замка до начала церемонии, – сказала она. – Велите седлать для нас лошадей и подать через час.
Фрейлина услышала ее голос, отметив про себя, что в нем появились не свойственные раньше повелительные нотки. Это еще больше убедило ее в справедливости догадок, но она продолжала играть намеченную роль.
– До начала церемонии чуть больше двух часов, ни о какой конной прогулке не может вестись разговора, – возразила она. – Император очень не любит, когда гости опаздывают. Поднимайтесь же скорее, милая, а я приглашу парикмахера. Вы должны выглядеть в этот день подобающе.
Екатерина снисходительно подчинилась. Но весь день праздника для нее прошел, как в тумане. Неприятный осадок оставила встреча с императрицей. казалось, Мария Александровна догадывалась
