села на корточки, отметила, как острый край лопаты с харканьем врезается в землю. Камешков тут много, песка, резать дерн получается звонко. – На нашем роду проклятье. И трепать об этом – последнее дело. Я предупреждала, если кому-то это рассказать, проклятье передается.
– Ваще отсталая, – от злости Тинтин стал работать активней. У него даже получаться стало.
– Кто еще дурак, – выпрямилась Нинка. – Для таких как ты специально фильмы снимают про заброшенные дома и старые проклятья. Но вы же ни черта не понимаете.
Она пошла за дуб.
– Ты хочешь здесь свое проклятье похоронить?
Идея была отличная. Над этим надо было подумать.
– Я бы тебя похоронила, – вздохнула Нинка, – но ты еще нужен. Копай.
Сказала, а сама пошла в самую гущу зелени. Рвать траву руками было не очень удобно. Острые края резали ладони. Но с другой стороны – хорошо, что она была. Июнь не конец июля, когда все уже вытоптано и выжжено. Трава лезла с корнями и землей. Корни – ладно, потом лопатой отмахнет.
То ли от злобы, то ли еще от чего, Тинтин вошел в работу, приспособился, копал бойко. Снятый дерн лежал в стороне. На другую он выбрасывал землю. Нинка таскала траву. Все должно было быть красиво.
– Что-то странное получается, – выдал Тинтин, в последний раз вгоняя лопату в землю. – Могила, что ли?
Нинка промолчала. Раскрывать карты было рано.
– Не, ну что у тебя в башке? Кого ты сюда класть собралась?
Себя из числа лежащих Тинтин сразу вычеркнул. Молодец какой. Смог подсчитать, что в полтора раза длиннее выкопанного.
– Тебя что-то волнует? – спросила Нинка.
Руки были грязные от травы и земли. Хотелось умыться. Даже больше – хотелось залезть в душ. Но утром это была непозволительная роскошь – времени нет.
Может, Тинтин думал о том же, потому что он качал головой и молчал.
– Пойдем, а то скоро подъем.
– А лопата? – оживился Тинтин. – Я сторожу сказал, что ненадолго.
О боже! Тут еще и сторож есть. Количество игроков в их команде увеличивается. Нет, Тинтин невероятен.
– Оставь. Я тебе после завтрака верну.
У входа в корпус Нинка обняла Тинтина. Обвила шею рукой, притянула к себе, заставляя наклониться, шепнула: «Спасибо!» И королевой пошла в стеклянные двери. Спина невольно выпрямилась. Она плыла вперед, оставляя безответными удивленные взгляды.
– Вы помирились? – тут же нависла над ее кроватью с косой.
Нинка потерла грязную ладонь. Она не заметила, кто их увидел. Но что зрители были, не сомневалась. Слух быстрее долетел до палаты, чем она дошла до нее.
– Он дурак, – Нинка вытянулась на кровати. Вообще-то она устала, спину ломит.
– Да они целовались на крыльце, – фыркнула красотка.
Нинка закрыла глаза. Как же она все это любила. Искренне. От души.
Подъем, зарядка и завтрак снова создали вокруг Нинки зону отчуждения. И это было хорошо. После столовой ей не
