– Это дом консерватора. Верно?
– Вроде бы так – подтвердил Пайпс – Ведь он рассчитан на то, что годами никому не придет в голову передвинуть кровать…
– Ты считаешь меня консерватором?
– В том-то и дело что нет. Будь ты консерватором, все было бы проще. Я сам либерал, но считаю консерваторов неотъемлемой частью общества…
– Так кролику необходим волк в лесу… – вставил Фрэнк.
– Умеете же вы, мистер Кранц выразить все одним словом – снисходительно подтвердил Хайнлайн.
Он еще не успел узнать Фрэнка, а вот умница Пайпс сумел кое-что понять пока мы добирались до Колорадо. Поэтому он смотрел на Фрэнка выжидающе и не ошибся.
– … Вот только кролику это невдомек – добавил тот.
Теперь и писатель посмотрел на него иначе.
– Так консерватор я или нет? – обратился он к Пайпсу.
– Не думаю – медленно сказал тот – Вот только как же с домом?
– Да, как же с ним?
В голосе Хайнлайна прозвучала странная смесь насмешки с нетерпением.
– Мне кажется… – Пайпс говорил по-прежнему медленно, как бы взвешивая каждое слово – … что ты пытался создать нечто устойчивое в этом неверном и ненадежном мире. Нечто такое, что не изменится ни через год ни через десять.
– Интересно – задумчиво произнес Хайнлайн – Я никогда об этом не задумывался. Вы думаете, я перегнул палку?
– Ни в коем случае – запротестовал я – Дом-то в любом случае замечательный.
– Да, а что с ним будет, когда неподалеку упадет мегатонная бомба? Вряд ли он выдержит взрывную волну. И где тогда окажется его надежность и незыблемость?
– Значит надо, чтобы она не упала.
Мы задумались. Потом Хайнлайн снова заговорил:
– Вынужден признать, что в том что сказал Ричард есть большая доля правды.
Он ненадолго остановился и обвел нас внимательным взглядом.
– Долгие годы подряд постапокалиптическое будущее представлялось мне этаким крахом безудержной урбанизации и торжеством простой сельской жизни. Да что там, где-то в таких глубинах подсознания о которых мы даже и не подозреваем, я жаждал термоядерной катастрофы. О, да! Ведь лишь тогда исчезнут наконец в адском пламени все эти рассадники пороков, злобы, зависти и тяжелых наркотиков (травку не трогать, это же святое)! Так пусть же атомный огонь вылижет наши социальные язвы и оставит только чистое и правильное. Нет, я бы не нажал сам на кнопку, нет! Но я готов был благословить того, кто это сделает. Зарывайтесь глубже в землю, твердил я, копайте глубже! Глупец!
Он остановился передохнуть и глотнуть бурбона. Теперь он старался на нас не смотреть.
– Производители индивидуальных бомбоубежищ должны были молиться на меня, да они так и делали, и теперь я понимаю откуда появились анонимные спонсоры. Каким я был глупцом! Я даже себе построил такое
