из миски на землю и обратно, позирует. Так и остался у нас, и в палатки заходит.
Ребята вернулись и рады гостю. Саша берёт маленький мешочек для образцов, насыпает туда ягод и кладёт на землю. Бурундучок подскакивает, подскакивает, вот он уже вплотную около мешочка, раздумывает, заныривает в мешочек и, мигом, назад. Ничего не случилось. Он уже смелее заныривает в мешочек так, что только кончик хвостика виден. Там и ест ягоды, не спешит. Мы наблюдаем и радуемся. А Саша говорит, что уже давно видел, как они доверчиво залезают в мешочки, сначала увидел случайно, а потом попробовал подстроить. Вот и сейчас нам показал. Так трогательно наблюдать такую доверчивость маленьких зверушек к человеку. Мы не стали убирать миски с ягодой: пусть лакомится. И он основательно полакомился, раздулся вдвое.
24 августа. Серёжи ещё нет. Идём в маршрут. Потом снова идёт дождь. Саша, Коля и я идём на охоту. Супы из концентратов и сухари уже совсем не вдохновляют. Герман остался работать с образцами, и я взяла его ружьё. Никого нет. Зато кедровник с шишками. Солнышко! Набиваем карманы шишками и по склону поднимаемся на хребтик, погреться на солнышке. Ребята идут, меня задерживают ягоды. Они уже там, мне до них метров 200. Вдруг: Пах! Пах – Пах! Ого, это не куропатка, так много выстрелов, да из карабина. Стою, жду, чтобы не помешать – ведь ребята знают, где я, и в мою сторону стрелять не будут, а зверь может и в мою сторону побежать. Перезаряжаю дробь на картечь (самое крупное, что у меня под рукой). Пах! Пах! Жду, смотрю. По хребтику выплывают два оленя. Поворачивают на 90 градусов и скрываются за перевалом. На фоне неба чёткой лирой проплывают и скрываются за перевалом могучие рога. Горе–охотники! Бегу к ним. Телёнок лежит. Патроны кончились (пошли на охоту и взяли всего 5!). Сашка хватает моё ружьё с картечью, у Коли один жакан. Бегут преследовать: один олень ранен. Брожу по хребту в поисках следа. Саша возвращается. Ищем вместе. Видим кровь на траве. Приходит Коля. Он видел, как и куда они скрылись, но это далеко. Идти бесполезно. Дотемна не успеть, и этот телёнок пропадёт, испортится.
Я устремляюсь к лагерю за машиной в надежде, что она уже пришла. Ребята пытаются камнем взрезать горло – ножа тоже не взяли. За 45 минут добираюсь до дороги. Как назло, ни одной машины! 61-й километр. Мы на 54,5. Ну что ж, турист, вперёд! Засекаю время. Снимаю свитер и куртку. Пристраиваю их, два фотоаппарата, ружьё так, чтобы не болтались при ходьбе, топаю сапогами по дороге. 10 минут – километр – хорошо, 12 минут – километр – плохо. В сапогах плохо. Пытаюсь ускорить. 11 минут – километр – лучше. На 57-м километре нагоняет лесовоз. Сажусь. Веселее. Эй! Есть кто в лагере?
Машина стоит, Гера, Серёжа, ещё кто-то. Я коротко и возбуждённо сообщаю. Ошеломлены. Герман просыпает все 24 цветных карандаша, которые приготовил для работы. Едем. По дороге снова рассказываю, уже подробнее. Доехали.
Ребята спустились с телёнком в низинку к ручью. Герман свежует, как заправский мясник, глубоко изучивший теорию. Общими усилиями содрали шкуру, затащили в ручей. Надрезаем брюхо –
