от этого страшно.
– Нет. Сейчас нельзя, меня могут заметить. Д-да и я хотел… д-д-давай д-дружить?
Еще одно новое слово.
– Чего? – скривившись, спросила Эвви.
– Я тебя п-понимаю, мы совсем не з-знакомы, я б-без разрешения в-вошел в т-т-тв-в-вой дом, н-но… т-ты м-мне п-понравилась, очень, – Том стал багровым до самых кончиков ушей.
От смущения он даже стал сильнее заикаться. И пахнуть. Куда сильнее и приятнее.
– Я не хотела тебя обидеть! – горячо заверила Эвви. – Что такое «дружить»?
– Эт-то… – Том не знал, как объяснить. – Н-ну, это… м-мы б-будем часто в-видеться, играть, ст-т-троить п-планы на будущее… мы с-сможем в-верить друг другу и п-помогать. А еще… б-будем готовы отдать жизнь друг з-за друга, если пот-требуется.
– Это звучит… – Эвви подбирала слово. – Это звучит трудно и очень похоже на любовь…
– Тогда мы будем любить друг друга, если хочешь, – Том широко-широко улыбнулся, и стало видно, что у него не хватает пары зубов.
– Тогда давай дружить! – Эвелин тоже улыбнулась, показав белоснежные, смертоносные зубы.
А после они неловко и неуклюже обнялись.
Кровь
– И что теперь? – спросила Эвви.
Вместо ответа на ее вопрос, у Тома заурчало в животе.
– Что это? – удивленно, с любопытством спросила девочка.
– Я п-проголодался. Р-разве у т-тебя не урчит в живот-те от голода?
Эвви отрицательно покачала головой.
– Ст-транно. Значит, т-ты всегда сыта. А м-мне от этих п-проклятых таб-блеток никакого п-п-проку. Я расту, и я все время хочу есть.
– Что за таблетки такие?
Том скинул с плеча рюкзак и принялся в нем копошиться. Вскоре на полу оказалась голограмма космического шаттла, пара осколочков стекла, отмычки, смартфон и еще много чего. Но из всей кучки Эвелин подняла камень и вопросительно посмотрела на Тома.
– Это к-камень. Н-ну, булыжник. Я… мало ли, нужно б-будет защищаться от к-каких-нибудь зубастых чудовищ, а я п-пока что недостаточно с-силен, чт-т-тобы постоять за с-себя.
Неприятный холодок коснулся спины Эвви.
– Еще у меня есть это, – Том вытянул из рюкзака бумажный сверток и протянул девочке.
Сверток имел приятную тяжесть и… какую-то волшебную силу. Эвелин сняла бумагу, а под ней оказался еще один слой ткани.
– Ай! Мокро… – малышка нахмурила бровки.
– Это… свят-тая вода. Почему т-ты в-в-вскрикнула? – с подозрением в голосе спросил Томас.
– Это было неожиданно и холодно…
– Л-ладно, открывай д-дальше.
Эвелин аккуратно сняла ткань и протянула ее Тому.
В руках у нее оказался звездно-сверкающий серебристый клинок, вытянутый, будто пытался дотянуться до чьей-то кожи.
– Нож?
– К-клинок.
– Зачем?
– Он
