замечание было адресовано Темис, которая стояла рядом и смотрела на него с недоверием. Она мельком увидела лицо Фотини. Подругу было не узнать: скулы сильно выпирали, глаза закатились. Она выглядела как девяностолетняя старуха, но Темис ни на секунду не усомнилась, что это она.
Когда голова подруги свесилась набок, Темис взглянула в ее пустые глаза. Ей пришлось отвернуться.
– Никогда раньше не видела мертвеца? – сказал второй мужчина.
Темис всхлипнула. Он шагнул дальше, загораживая от нее Фотини:
– Десятый труп за утро. Кошмар.
Специально нанятые люди каждый день ходили по улицам и собирали окоченевшие тела. Как и торговцев черного рынка, времена оккупации обеспечили их заработком.
Кирия Коралис смотрела с балкона: она увидела, как внучка плетется за мужчиной, несшим на руках красный кулек. Тем временем домой зашел Панос, и бабушка подозвала его к себе.
– Панос, иди-ка поскорее вниз и забери сестру, – с тревогой сказала она. – Думаю, она нашла свою подругу…
– Theé kai kýrie! Боже всевышний! – пробормотал Панос, затаив дыхание.
Как и все, он знал, что выдалась самая холодная за много лет зима. Каждый день только в Афинах от голода погибали тысячи. Но до сих пор беда обходила его семью стороной. Он выбежал из квартиры, пересек площадь и кинулся к сестре, которая все еще следовала за телом подруги и безутешно рыдала.
– Темис. – На ходу он обнял ее. – Ты не можешь пойти с ней.
Большинство тел, особенно не опознанных родными, уносили за пределы города и хоронили там.
Не в силах говорить, сестра вцепилась в руку Паноса. Ее трясло.
Когда мужчины остановились у края площади, Темис рухнула, и брату пришлось поддержать ее. Тело Фотини кинули на телегу, уже заваленную трупами. Только сейчас Темис заметила ее посиневшие босые ступни. Должно быть, кто-то украл обувь. Вот она – смерть, лишенная достоинства.
Двое мужчин медленно потащили телегу по неровной улице, а через несколько минут выбрались на шоссе. Панос смотрел им в спины, пока они не скрылись из виду; Темис спрятала лицо у него на груди.
Они застыли в сумерках, молча даря друг другу тепло.
Бережно Панос повел сестру домой. Кирия Коралис нагрела воды и сделала ей настой из трав. Затем уложила внучку в кровать, не раздевая.
Темис так сильно дрожала, что не могла удержать в руках кружку, и бабушка понемногу поила ее из своих рук. Говорить было не о чем. Никакие слова не могли принести утешение. Ничто не оправдывало смерть Фотини Каранидис, и все попытки найти причины стали бы пустой болтовней.
Образ безжизненного тела Фотини и ее помятого пальто останется с Темис навсегда.
Глава 7
Темис решила, что Фотини упала без сил, когда направлялась именно к ним домой, возможно желая попросить поесть. До этого она ни разу не приближалась к их жилищу.
Два дня спустя Темис набралась мужества и сил вернуться в дом Фотини. А вдруг мать ищет
