Самые основные.
Кравцов сел писать, а гестаповец отозвал в сторону Трофима Кузьмича.
– Вы за него ручаетесь? – тихо спросил он.
– Видите ли, – уклончиво ответил Трофим Кузьмич, – за его отца я бы поручился, а тут уж вы сами смотрите. Но я думаю, что он пригодится.
– Где он живет?
– Я устроил его у одного сумасшедшего садовода.
– Хорошо. Прошу вас быть с ним здесь послезавтра в час дня.
Выйдя на улицу, Кравцов и Трофим Кузьмич долго шли молча. Потом Трофим Кузьмич сказал:
– Молодчина вы, честное слово!
Кравцов улыбнулся.
– Выкручиваемся, Трофим Кузьмич, как можем.
– Он вашу наживку заглотнул по самое грузило.
– А не пережал я?
– Думаю, нет. Я все время наблюдал за ним. Порядок!..
Через день в назначенный час они снова пришли на явочную квартиру гестапо. Кроме уже знакомого им гестаповца их ждал там сам начальник гестапо оберштурмбаннфюрер Клейнер. По-видимому, Циммер сильно заинтересовал его своей «находкой».
Узнав, кто этот статный моложавый гестаповец, Кравцов весь внутренне собрался. По краткой характеристике, которой располагал Марков, Клейнер был образованным гестаповцем, сделавшим стремительную карьеру во Франции. А до войны он работал в немецком посольстве в Москве.
Уже по началу разговора Кравцов понял, что Клейнер не высоко ценит достоинства Циммера. Когда Кравцов на первый вопрос Клейнера ответил, что обо всем этом он уже сообщил Циммеру, начальник гестапо резко сказал:
– Разговоры такого типа – это не вещи, и передача их через третьи руки – не лучший способ сохранения их точности. Итак, скажите о вашем образовании.
Кравцов слово в слово повторил то, что говорил Циммеру.
– Диплом у вас есть? – сухо спросил Клейнер.
– Есть, но он в Смоленске.
– Вы можете его там получить?
– Безусловно. Кое-какие мои документы, в том числе и диплом, я перед арестом передал хозяйке квартиры, у которой жил. Она никуда не уехала и, надеюсь, жива.
– Так… – Клейнер помолчал, холодно смотря на Кравцова. – Теперь об аресте и суде. Несколько слов: в чем тут дело?
Кравцов рассказал.
– Об этом у вас документы есть?
– Лично мне никаких справок по этому поводу не давали, – сказал Кравцов. – Но в архивах смоленского суда и тюрьмы, я думаю, вы найдете все, что вас по этому поводу интересует. У меня лично сохранилась только копия кассационной жалобы со штампом, что подлинник ее принят к рассмотрению.
Клейнер выслушал это с непроницаемым лицом и спросил:
– Ваше преступление носило экономический характер?
– Не было никакого преступления! – раздраженно ответил Кравцов.
– Чуть подробнее
