я с покупками для милой девочки! Такую тяжесть кто-то должен втащить наверх, ну, за мной, скорее, скорее! – требовательно сказала она и, подобрав широкую юбку изумрудного цвета, прыгающей походкой вышла из зала.
Тот, кого госпожа назвала Дьяре, поджал полные губы, постоял минуту, раскачиваясь на каблуках, и тоже двинулся в сторону выхода.
Возле резных дверей он остановился и тихо, чтобы расслышала одна только Эйверин, прошипел:
– Проклятый черноглазый крысенок!
Эйви погладила Крикуна между острыми ушками и поцеловала в холку. Она была уверена, что господин крысенком обозвал не его.
Глава третья,
в которой Эйверин окончательно теряет свободу
Госпожа выделила Эйви комнатку под самой крышей: только она оставалась свободной. Комната была хоть и небольшой, но очень теплой, а на зиму это самое главное. Пока у одной стены ее стояла двухъярусная кровать, а у другой – дубовый шкаф да маленькое зеркало. Госпожа Кватерляйн обещала достать еще мебели и как-нибудь все украсить, но после свалки личная комната для Эйверин уже была пределом мечтаний.
Оставшись одна, девочка тут же забралась на верхнюю кровать, под самый потолок, и юркнула под одеяло. Она водила пальцами по завиткам лепнины, напоминавшим волны из отцовских рассказов, и лепетала песенку о веселом музыканте, у которого украли гитару.
Эйверин стало так хорошо, что даже не хотелось идти в парк. Она и без того чувствовала себя защищенной. А тревожные мысли о Хранителе казались теперь детской глупостью. Что ему, далекому и, вероятнее всего, несуществующему, до нее, маленькой и тихой? Уж точно он найдет дела поважнее.
Тело Эйверин обмякло. Стук зубов Крикуна об орешки превращался в колыбельную. Сон пришел так скоро, что девочка даже не успела этого заметить.
Разбудил ее вой ветра на рассвете. Эйви приподнялась на локте, пытаясь размять онемевшую щеку, и удивленно уставилась в маленькое окошко, из которого виднелась приличная часть города. Часть города и неустанно растущая свалка. Эйверин болезненно поморщилась и вновь уткнулась лицом в подушку. Ей стало ужасно стыдно за себя. Она ведь собиралась искать Хайде, если госпожа отпустит ее. Но вместо этого она наелась до отвала, просидела чуть ли не час в горячей ванне, а потом еще уснула на мягком матрасе, как избалованная девица. Девица, которой нет дела до других.
Эйви быстро спустилась по деревянным ступенькам, прилаженным к кровати, наспех собрала волосы и надела платье небесно-голубого цвета, которое для нее приготовила госпожа. Девочка кинулась было к двери, но потом опомнилась, вновь залезла на кровать и вытащила из-под одеяла еще сонного Крикуна.
Эйверин, босая, вышла на широкую лестницу и прислушалась: кажется, весь дом еще спал. Только в дальней комнате первого этажа кто-то безжалостно молотил по клавишам расстроенного пианино. Эйви, собиравшаяся сбежать и навсегда примкнуть к банде Рауфуса, остановилась и крепко задумалась. Может быть, и недостойна она такой хорошей жизни, но что же ей делать?
