Ты… я не нравлюсь тебе, да?
– Я этого не говорила.
– Но подаешь явные признаки, что хочешь отделаться от меня поскорее.
Я вздохнула. Он сообразительный парень, красивый, и… честно, я не знаю, что чувствую к нему, поэтому не могу врать в открытую. Возможно, когда-нибудь смогу понять, что питаю к нему, а сейчас… у меня есть проблемы гораздо важнее.
Я ничего не ответила. Брэндон отпустил мою руку и отдалился. Меня окутывала жалость за него: побитый и обиженный парень. Адская смесь.
Он наклонил голову и, развернувшись, направился к стойке, при том я абсурдно пыталась его остановить, вытянув руки и открыв рот, словно собираясь что-то произнести. Я знала, если сделаю это, мне нечего будет ему сказать, чтобы стереть с его лица убийственное выражение. Одна часть меня хотела его остановить, другая вопила: «Не делай этого!». Похоже, побеждала злая половина: я не двинулась.
Я хотела его догнать, извиниться и, наверное, дать ложную надежду на что-то между нами, но не больше, чем хотела оставить все, как есть, и не нагребать себе проблем, чтобы потом не мучиться на вынужденных свиданиях.
Думаю, сегодня меня никто не подбросит до дома. И да, о прогулке с Брэндоном, вероятно, стоит попрощаться.
9
Весь рабочий день я была словно на иголках: пыталась поговорить с Брэндоном (что было безрезультатно, он на меня конкретно обиделся, мда…), потом, когда поняла, что стараться наладить общение с ним – пока не имеет смысла, избегала его и даже Райана – как никак, он был лучшим другом Брэндона. Мужская солидарность, все дела.
После работы я молниеносно переоделась и, удостоверившись, что мой воздыхатель не вышел на улицу раньше, пулей вылетела из кафе. Мое дикое поведение сложно было не заметить. Когда я «выходила», зацепилась носком за половичок с надписью «Добро пожаловать!», смела рукой большой плакат на двери и упала в проеме. Потом быстро поднялась и без оглядки шмыгнула мимо пикапа Брэндона.
Небо окрашивалось в темно-синий. Холодный ветерок обдувал мое лицо, и я очень пожалела, что не оделась теплее, потирая замерзшие руки. На мне красовалась юбка, которую я надела после сделанного вывода, что все мои шмотки либо отстойные, либо, на данный момент, грязные. Футболка с вырезом дополняла мой вульгарный образ.
До меня поздно дошло, что я выглядела под стать «ночной бабочки». Машины настойчиво сигналили мне, их водители, в основном, небритые мужики с тремя подбородками, спрашивали, сколько я стою. Именно это подначило меня пожалеть о ссоре с Брэндоном. Ей Богу, лучше бы ехала в старом пикапе и любовалась его фиолетовым глазом.
Я игнорировала предложения извращенцев и просто шла по улице, обхватив себя руками и раздумывая, как буду защищаться, если кто-нибудь насильно затащит в салон. Однако спустя нескольких минут уговоров, мужчины уезжали, чему я была несказанно рада.
Проходя мимо двух жилых зданий, меж которыми темнился переулок, я остановилась, услышав странный шум и лязганье. Да что сегодня
