в условиях национальной катастрофы, когда русские ведут борьбу за выживание в чужеродной агрессивной среде, не работают во благо. Русское самоумаление сегодня – это беда, которая может привести к национальному самоубийству. Участь овцы в стае волков легко предсказать.
Глава III
Свои и чужие в русской картине мира
Познать свой народ, разобраться, какие мы на самом деле – дано нам через родной язык. Каждый народ прежде всего и дольше всего сберегает в своей языковой сокровищнице слова, выражения, наиболее для него потребные, ключевые, раскрывающие народное мировоззрение. С ними народ не расстается всю свою историческую жизнь. Лингвисты подсчитали, что из ста наиболее употребительных слов тех языков, которые имеют многовековую письменную историю, за тысячу лет утрачивается, замещается другими словами только пять процентов. Встреться мы с нашими пра-пра-прадедами, мы бы поняли их, а они – нас! Выходит, мировоззрение народа, а оно выражено в словах, очень устойчиво, жизненный опыт языка сто крат богаче опыта жизни каждого отдельного человека, говорящего на этом языке как на родном. Именно язык учит нас жизни, рисует нам русскую картину мира, подсказывает, как вести себя, как действовать по-русски. А имя наше – русское – хранит в себе древнее представление о нашем национальном идеале.
Самоназвание народа обычно восходит к различным понятиям, с которыми народ связывает себя, выражая свой идеал совершенства. В своем имени народ может утверждать: мы – люди, а другие – нет. Так марийцы называют себя – мари, что значит «человек», цыгане именуют себя – рома, что тоже значит – «человек», чукчи называют свою народность – лыгьороветлян, то есть – «настоящие люди».
И в этом их нельзя укорять, такова древняя психология народа, выбравшего себе такое имя.
Народ может именовать себя и так: мы – свои, другие – чужие; так называются шведы – свеи, швабы, в имени которых корень свои. Порой народ принимает имя великого предка, обозначая для себя идеалом пример его жизни. По имени легендарных праотцов прозываются иудеи и чехи.
Есть народы, в имени которых явственно слышится название древней родины, – таковы поляки и итальянцы.
Случается и трагичное, когда вместо родного племенного имени народ принимает на себя прозвище, каким он зовется у других народов, что свидетельствует о духовной исчерпанности национальных сил – редчайшем явлении в истории. Вот мы немцев называем немцами, прежде мы всех иностранцев называли немцами, поскольку они не понимали нашей речи и были для нас как бы немые, так вот мы зовем немцев немцами, французы их называют алеман, англичане их именуют джоман, но сами-то они как называли себя, так и продолжают называть – только дойч. Нас, русских, латыши и литовцы издревле называют кривас, фины столетиями именуют вене, но нам и в голову не приходило принять какое-либо из этих названий.
