что мы слишком разные и что я, конечно же, не одна из его шлюх и никогда ею не стану.
Вывел меня из забытья голос Тадеуша, который внезапно громко и требовательно выговаривал что-то застывшему около нашего столика мужчине. Различила я только твердое «нет!» и, кажется, «не надо».
Я перевела взгляд на бутылку вина и бокалы, которые мы не заказывали, после подняла глаза на официанта.
Сердце рухнуло в пропасть.
Глава 19
Вера
Марк смотрел на меня, подняв одну бровь, с плохо скрываемым любопытством в светло-серых глазах. На нем был теплый худи с капюшоном и свободные джинсы, в волосах бардак, а трехдневная щетина скрыла соблазнительную ямочку на подбородке.
– Привет, Вера, – улыбнулся он, как ни в чем не бывало, и скользнул за наш столик.
Он отрезал меня от остального мира. Я отпрянула к ограждению, на узком диване стало невероятно тесно.
Тадеуш впервые за все это время четко произнес:
– Знаешь его, Вера?
Марк не удостоил моего собеседника даже коротким взглядом.
Все его внимание было предназначено мне, и его взгляд был более чем откровенный. Двусмысленный, наглый, нарушающий личное пространство. Ни один мужчина не позволял себе так пялиться на мои губы.
Его глаза обещают наслаждение, в них горит желание увидеть больше, избавившись от лишней одежды. Наваждение и безумие в одном флаконе с резкими нотками сандала на его коже.
– Познакомишь?
Низкий голос с хрипотцой поднимает со дна отчаяние, осевшее противным илом за эти два дня. Сразу вспоминаю ванную, осколки красного сердца и унизительный отказ.
Я не позволю Марку играть со мной.
На самом деле я благодарна, что он оттолкнул меня и что четко обозначил собственные интересы. Я в его возмутительные стандарты не вписываюсь, но рядом с ним все равно почему-то теряю голову.
Я перевожу взгляд на встревоженного поляка. Решаю специально подразнить зверя. Не только касаюсь руки Тадеуша, а медленно поглаживаю ее. Пусть видит и придумывает себе что угодно.
– Тадеуш, это Марк, и он уже уходит, – произношу я, не глядя на него.
И это ошибка.
В следующий момент бутылка вина летит в стену, взрываясь фейерверком красных брызг и темно-зеленого стекла.
Люди кричат на незнакомом языке. Все вскакивают с ног и, если до этого атмосфера в кафе текла расслаблено, то теперь градус взвился до потолка. Администратор дает указания официантам, те ловят в дверях посетителей, которые подорвались с мест и собрались сбежать, не оплатив счета. Все кругом размахивают руками, и в этом хаосе есть только один спокойный человек, который стоит, опустив руки в карманы широких джинсов с низкой талией.
Виновник спокоен. Он смотрит на меня и кривовато улыбается.
– Какой же ты мерзавец, –
