которые он помнит о Клерресе и Слугах Белых Пророков.
Но как? Как добыть столь важные сведения у человека, который столь великолепно умеет уклоняться от темы и хранить секреты?
Один из дней выдался по-зимнему холодным, и все мы предпочли остаться в тепле. Только Перу не сиделось на месте. Он мерил комнаты шагами, потягивался и вздыхал, пока я не махнул рукой и не разрешил ему отправиться осматривать город в одиночку.
После обеда он влетел к нам, раскрасневшийся и взъерошенный, и воскликнул:
– У Пеструхи появилась новая подружка!
Мы все удивленно повернулись к нему.
– Пеструха встретила ворону? Напомни мне подновить чернила на ее перьях, а то эта дружба не продлится долго, – сказал я.
– Нет! Не ворону! – запальчиво выкрикнул он, потом немного успокоился, взял себя в руки и продолжал тоном бывалого рассказчика: – Я держался очень осторожно, как вы и велели. Открывал рот, только когда ко мне обращались, и не говорил лишнего. Но сегодня холодно, и на улицах мало народу. Пеструха нашла меня и уселась на плечо. Мы шли к площади, где стоит большая каменная лошадь, и тут налетел порыв ветра, аж ледяной. Он ударил мне в лицо, и Пеструха вспорхнула с моего плеча. А потом вдруг как закричит, будто менестрель: «О прекраснейшая, алая твоя чешуя будто виноград, тронутый инеем!» Прямо как стихи! Ветер, оказывается, подняла красная драконица, и она опустилась прямо передо мной. Ее когти клацнули о брусчатку, хвост ударил по мостовой. Она едва не раздавила меня, но сумела остановиться. Я попятился и упал. Все ладони ободрал о камни! – И он выставил на наше обозрение покрасневшие руки.
– Драконица угрожала тебе? – сдавленным голосом спросил Лант.
– Нет, вовсе нет. Она просто опустилась на землю. Но я все равно испугался и решил уйти подобру-поздорову. Я позвал Пеструху, да только она не послушалась, а подлетела и уселась прямо перед драконицей. И говорит: «О прекраснейшая, алая королева, кормилица вороньего племени!» Драконица вытянула к ней морду, и я уж думал, она съест Пеструху, но Пеструха взяла и сплясала ей.
Он растопырил руки, склонил голову набок и качнулся из стороны в сторону, изображая птичий танец.
– И что дальше? – спросила Спарк, затаив дыхание.
– В глазах драконицы кружились вихри, прямо как ленты на майском дереве. Она положила голову на землю, а Пеструха запрыгнула ей на нос и стала чистить клювом чешуйки вокруг глаз и пасти. А драконица забулькала, будто закипающий чайник!
– А потом?
Судя по голосу Спарк, девушка жалела, что пропустила такое зрелище.
– Я стоял и ждал ее. Когда у меня ноги уже совсем заледенели, я позвал Пеструху, но она даже головы не повернула. А драконица лежала себе, прикрыв глаза, будто огромная кошка. Ну, я и пошел обратно один. – Он встревоженно нахмурился и спросил меня: – Как думаете, Пеструхе ничего не
